Петр Гончаров, политический обозреватель РИА Новости.
Очевидно, что Москва пытается скорректировать ядерную политику Ирана. Причем, в пользу требований его главных оппонентов США и ЕС: либо отказ от обогащения урана, либо санкции.
Россия выступает против односторонних санкций в отношении Тегерана и по-прежнему за коллективное решение проблемы, заявил глава российского МИД Сергей Лавров после встречи с иранским президентом Махмудом Ахмадинежадом. В этой стандартной фразе есть одна существенная деталь. А именно: Москва, в отличие от Тегерана, не отрицает наличие иранской ядерной проблемы и говорит о необходимости ее решения. Правда, это ровным счетом ничего не меняет в рамках коллективно прописанного сценария. Потому что сценарий, под которым подписалась и Россия, предусматривает ужесточение Советом Безопасности ООН санкций против Ирана в случае его отказа прекратить обогащение урана.
Скорее всего, Сергей Лавров в ходе своего сверхкороткого визита в Тегеран и должен был объяснить Ахмадинежаду эту простую истину: если Иран к концу ноября не выполнит требование Совбеза прекратить обогащение урана, то у Москвы уже не будет никаких оснований защитить его. То, что санкции в противном случае (в случае отказа выполнить требования ООН) неизбежно последуют, заявил на днях верховный представитель Евросоюза по внешней политике и безопасности Хавьер Солана. Именно Солане наряду с главой МАГАТЭ Мухаммедом эль-Барадеи поручено подготовить к 15 ноября доклад по иранской ядерной программе. Судя по высказываниям, Солана на этот раз настроен очень решительно.
Визит Лаврова в Иран изначально выходил за рамки привычных стандартов, он не был запланирован. Для такого «форс-мажорного режима» необходимы очень веские обстоятельства. Такими обстоятельствами, возможно, стали очередные односторонние санкции США против Ирана. Конкретно - против элитных подразделений иранских вооруженных сил Корпуса стражей революции и его частей особого назначения «Кодс» (Qods Force), а также трех государственных банков Ирана и их филиалов за пределами страны. В том числе и в отношении московского филиала Bank Melli, через который производятся все расчеты за поставляемую в Иран российскую военную технику (речь идет о 29 зенитно-ракетных комплексах «Тор-М1» на общую сумму в 700 миллионов долларов).
Есть другие, более интересные сюжеты.
Недавно заместитель госсекретаря США Дэниэл Фрид заявил, что США, безусловно, сделают необходимые выводы относительно развертывания ПРО в Европе, если Иран прекратит все виды работ по обогащению урана и начнет взаимодействовать с международным сообществом. Стоит ли объяснять, что речь шла о сделке, которую Белый дом предложил Кремлю. Ведь столь заманчивое предложение поступило почти одновременно с визитом Путина в Тегеран. В Белом доме считают, что у Москвы - особенно после визита - есть возможность влиять на некоторые аспекты иранской внешней политики. Поэтому, почему бы не предложить ей уговорить иранских аятолл отказаться от обогащения урана и сменить тон в отношении Запада.
Наконец, газета The International Herald Tribune сообщила со ссылкой на американские дипломатические источники, что США готовы предложить Москве уступки по ДОВСЕ - в обмен на смягчение позиций по Косово и ужесточение по Ирану.
Скорее всего, перспектива комплексных уступок (в вопросах ПРО и ДОВСЕ) подвигла Москву попытаться уговорить Тегеран объявить мораторий на все виды работ по обогащению урана. Но что может пообещать Россия взамен? Вряд ли Тегеран можно соблазнить лишь готовностью Вашингтона сесть с ним за стол переговоров и даже возобновить прямые двусторонние контакты.
Дело скорее в другом. Тегеран давно и настойчиво позиционирует себя как «стратегический союзник» России. Поэтому, почему бы Москве не попытаться использовать такие партнерские отношения? Она вполне могла бы выступить гарантом мирного характера иранской ядерной программы в обмен на отказ США от возможных военных акций. России, безусловно, есть, что предложить Ирану. И судя по тому, как принимали в иранской столице Сергея Лаврова, Тегеран эти предложения заинтересовали.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
