Павел Давыдов, обозреватель РИА Новости в Бейруте
Как британцы о погоде, ливанцы обожают говорить о политике. Куда ни зайди, целыми днями они перемывают косточки правительству и обсуждают его решения. Но есть категория граждан, которые к политике равнодушны. Это - виноделы.
«Вино можно делать только в атмосфере спокойствия, вдохновения и любви. Не той любви, когда целуются украдкой, а любви, которая бывает в счастливом браке - крепкая, одна на всю жизнь. Поэтому мы разведены с политикой и женаты на вине», - говорит потомственный ливанский винодел Акрам Кассатли, производящий одни из самых дорогих напитков в этой стране.
Не вывела его из душевного равновесия даже прошлогодняя война Израиля против Ливана.
«Она нас, можно сказать, не затронула. Уничтоженный израильской авиацией завод стеклотары, который расположен в километре от моего офиса - не в счет. Главное, война кончилась вовремя, в середине августа. А в сентябре мы собрали хороший урожай винограда», - говорит Кассатли.
Принадлежащий ему завод и виноградники находятся в долине Бекаа, которая является житницей Ливана и центром ее виноделия. Зажатая между двумя горными хребтами, практично названными Ливаном и Антиливаном, долина приподнята над уровнем моря примерно на 1100 метров и славится хорошим климатом.
«Прекрасные почвы, 320 солнечных дней в году, сухой воздух, предохраняющий виноградники от болезней делают долину Бекаа идеальным местом для выращивания винограда... Что нужно для хорошего вина? Хороший виноград! И он у нас есть», - говорит Кассатли, широко улыбаясь и весело потирая руки.
Он уверен, что ливанское вино имеет все предпосылки, чтобы быть широко признанным и потеснить французское на мировом рынке.
«На юге Франции убиваются, чтобы добиться такого цвета винограда, а у нас он получается сам собой», - говорит Кассатли, покачивая в руке бокал, на дне которого в лучах солнца плещется молодое темно-красное вино урожая 2007 года.
Прошедший сезон стал одним из лучших за последние годы. Две жаркие волны к концу лета позволили снять прекрасный урожай винограда.
«Мы получили сок высокой концентрации, великолепного вкуса, аромата и цвета. Думаю, что в 2010 году у нас будет прекрасное вино», - говорит Кассатли, нежно поглаживая прохладную стенку огромного резервуара из нержавеющей стали, где зарождается то вино, которое подадут к столу через два-три года.
История виноделия в долине Бекаа насчитывает не одно тысячелетие. Принадлежащие семье Кассатли виноградники расположены в самом ее центре, неподалеку от города Баальбек, где находится один из самых экзотических античных памятников Ливана - руины древних храмов римских времен. Есть в Баальбеке и храм, посвященный богу вина Бахусу. Но еще за две тысячи лет до того, как римляне возвели этот гимн вину в камне, финикийцы торговали вином на берегах Средиземного моря.
С падением римской империи виноделие на несколько веков ушло из Бекаа.
«На Ближнем Востоке традиционно пьют пиво, изобретенное египтянами и анисовую водку - арак. Культура вина не в местных традициях», - говорит ливанский винодел.
Возродили искусство превращать виноградный сок в нектар богов в середине XIX века монахи-иезуиты, которые жили в расположенном в нескольких километрах от Баальбека Шато Ксара, где ныне находится крупнейший в Ливане винный завод. Вино выдерживается здесь в подземных хранилищах при идеальной температуре и влажности, поддерживаемых самой природой.
Спрос на вино вновь появился с приходом в Ливан французов в начале прошлого века, и его производство год от года неуклонно росло. К началу гражданской войны (1975 год) в Ливане производилось около двух миллионов бутылок вина, почти 100 процентов которого потреблялось внутри страны.
Однако война изменила ситуацию. Бекаа из житницы страны превратилась в центр по выращиванию наркотиков. Многие винодельные производства остановились, а Кассатли пришлось тогда думать о политике. Основанное в начале двадцатого века его отцом производство в 1975 году было полностью разорено.
«Украли все - оборудование, содержимое винных подвалов, даже пустые бутылки», - вспоминает Кассатли.
Чтобы сохранить бизнес и содержать семью, он вынужден был перейти на производство ликеров, анисовой водки, коньяков и соков.
«Работать приходилось в Бейруте. О том, чтобы поехать в Бекаа в течение первых нескольких лет войны, даже думать было нельзя. Мне, как христианину, это стоило бы жизни», - говорит он.
Но война сослужила ливанскому вину и добрую службу. Она изменила структуру потребления спиртного в стране, заполнив рынок араком и дешевым контрабандным виски. В результате виноделам не оставалось иного выбора, как искать рынки сбыта за пределами страны. И к 1990 году, к концу гражданской войны, 90 процентов ливанского вина уже шло на экспорт.
За прошедшие с тех пор неполные 20 лет площади, занятые виноградниками, в Бекаа увеличились в три раза. Сегодня в Ливане производится семь миллионов бутылок вина, из которых три миллиона экспортируется.
«В основном ливанское вино поставляется во Францию, Великобританию и некоторые арабские княжества Персидского залива», - рассказывает Кассатли.
«Россия? Нет, в Россию ливанцы вино практически не поставляют. Хотя, насколько я знаю, в последние годы в вашей стране появились истинные ценители хороших вин. Надеюсь, со временем они получат возможность убедиться в высоком качестве нашей продукции», - говорит он.
Прощаясь с Касатли, я все ждал, что наш разговор повернет к вопросу, который в эти дни обсуждают все ливанцы - удастся ли политикам избрать президента страны? Но мой собеседник не лгал - политика его совершенно не интересовала.
