Левон Мелик-Шахназарян, политолог, специально для РИА Новости.
Визит в Армению президента Ирана Махмуда Ахмадинежада не внесет ничего нового в геополитический расклад в регионе. Он стал простой фиксацией существующего положения. О стратегическом партнерстве Армении с Ираном известно давно, и поэтому вряд ли визит Ахмадинежада является в этом смысле чем-то из ряда вон выходящим.
Визит не отразится и на армяно-американских отношениях. Дело в том что, Армения находится в блокаде, и США это прекрасно известно. Одним из опосредованных участников этой блокады является ближайший союзник Соединенных Штатов в нашем регионе - Грузия, более непосредственными участниками - другие партнеры США - Азербайджан и Турция. И в этом смысле дружественные отношения Ирана с Арменией более чем естественны. Следовательно, нравится это кому-то или нет, Армения будет дружить с теми своими соседями, с которыми ее вынуждают дружить обстоятельства, история и общая культура.
Во всяком случае, до последнего времени подобное понимание со стороны США чувствовалось. Правда, временный поверенный в делах США в Армении Энтони Годфри высказывал недовольство расширением армяно-иранских отношений, укрепляющимися экономическими связями Армении с Ираном. Хотя США прекрасно понимают ситуацию, в которой оказалась Армения, и требовать от армянской стороны уйти в добровольное заточение было бы верхом неэтичности. Поэтому в Армении надеются на понимание со стороны не только Соединенных Штатов, но и любой другой страны, у которой отношения с Ираном не сложились.
В этом смысле обострение американо-иранских отношений и, следовательно, возможное ужесточение позиции США было бы самым нежелательным вариантом. Я очень надеюсь, что дальнейшего обострения отношений между Тегераном и Вашингтоном не будет, но даже в этом случае требовать "лишнего" от Армении в отношениях с Ираном США не вправе и вряд ли станут. Другое дело, если начнутся какие-либо военные действия - они автоматически закроют для нас границы с Ираном. И это может привести к тяжелым последствия для экономики Армении.
Что касается возможной реакции Баку на визит президента Ирана в армянскую столицу, то в Азербайджане уже по инерции отрицательно реагируют на любой положительный сдвиг в отношениях Армении с кем бы то ни было, тем более с Ираном. Азербайджан сам выступал если не зачинщиком, то, во всяком случае, активным участником многих региональных проектов, имеющих ярко выраженную антииранскую и антироссийскую направленность. Речь, в частности, идет о коммуникационных проектах, нефтепроводах, газопроводах, добычи нефти на Каспии. То есть, фактически Азербайджан не только во времена Эльчибея, но и сегодня сам рвет все возможные дружеские связи со страной, имеющей многотысячелетнюю цивилизацию и культуру. Азербайджан пытается интегрироваться в Европу посредством тюркского мира, что не может нравиться Ирану и не может отвечать его политическим и геополитическим устремлениям.
Поэтому та ревность, с которой из Баку смотрят на дружеские и союзнические отношения Армении с Ираном, и понятна, и не понятна. Не понятна потому, что сам Азербайджан сделал очень многое, чтобы оттолкнуть от себя Иран. В сою очередь, отношения Армении с Ираном являются ярким подтверждением того, что христианство с исламом могут мирно сосуществовать и что религиозный фактор в межнациональных и межгосударственных отношениях не может играть решающей роли.
В любом случае, иранская сторона сохранит взвешенную позицию в карабахском вопросе. Иран, как, скажем, и Китай, умеет выжидать и в меру возможностей оберегать свои границы от потенциальных межэтнических или межгосударственных столкновений. Думаю, эта апробированная веками политика не может быть подвержена изменению ради каких-то сиюминутных выгод.
У Ирана в Закавказье всегда были и есть этнические, культурологические, и чисто стратегические интересы. После уничтожения тюрками Кавказской Албании цивилизационным союзником Ирана в нашем регионе осталась только Армения. Абсолютная потеря Закавказья стала бы трагедией как для Ирана, так и для России, и, наоборот, сохранение Закавказья в качестве дружественного региона весьма важно и для Тегерана, и для Москвы.
И та и другая страна имеют здесь исторические интересы и традиции контактов с местными народами. Однако сегодня традицию кавказской страны, дружественной Ирану, точно так же, как дружественной России, продолжают только Армения и НКР.
И если для Армении Иран является коридором, обеспечивающим "выход на большую землю", то для Ирана Армения - связующий мост между Тегераном и Москвой. Это достойная роль, и Армения эту роль играет без фальши.
Мне представляется, что определенные признаки реального включения оси Москва-Ереван-Тегеран уже есть.
Похоже, Иран становится продолжателем геополитических устремлений России в нашем регионе и наоборот. И Иран, и Россия выталкиваются за пределы чисто европейской политики, и в этих условиях им не остается ничего другого, как идти на сближение, выстраивая геополитическую, энергетическую, экономическую ось, способную помочь им противостоять давлению, которую испытывают эти страны со стороны Европы.
Хотя ныне деление на Запад и Восток выглядит несколько условным, страны классического Востока продолжают древние традиции мудрой и взвешенной межгосударственной политики. Индия и Китай, тот же Иран являются теми самыми государствами, союз с которыми принесет современной России только выгоду.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
