Альфия Хисямова, обозреватель РИА Новости (Париж).
Эта учебная неделя в лицеях Франции началась с чтения вслух письма юного коммуниста Ги Моке, расстрелянного нацистами в 1941 году в возрасте 17 лет. Николя Саркози заявил, что озвучить это письмо молодому поколению было его «первым решением» на посту президента. 16 мая, в день своей инаугурации в ходе традиционной церемонии возложения венков к памятнику борцам Сопротивления, французский президент объявил, что отныне каждый год в лицеях будет проходить торжественное чтение прощального письма юного Моке. Как утверждают очевидцы, в глазах у президента при этом блеснула слеза.
До сих пор история жизни и смерти одного из героев французского Сопротивления Ги Моке не входила в обязательную школьную программу. Имя его упоминалось в исторических трудах, о нем была написана книга, ему посвящены стихи, но общенациональной знаменитостью он стал всего буквально год назад - после того, как советник тогда еще кандидата в президенты Саркози Анри Гено показал своему лидеру прощальное письмо Моке своим родителям. По словам Саркози, письмо мальчика его «потрясло». С этого момента он начинает ссылаться на юного подпольщика в предвыборных речах, особенно выступая перед молодежной аудиторией. И в первый же день своего президентства предписывает читать письмо Ги ежегодно во всех школах Франции.
Переделка мальчика-героя в мальчика-символ вызвало во Франции шквал дискуссий. Распоряжение президента обсуждается в газетах, на телеэкране и в публичных выступлениях. Учителя, историки, психологи, политики, родители - все спорят: имеет ли президент право «делать историю»? имеет ли право государство «навязывать историческую память»? Что за этим стоит - попытка сплотить нацию, и прежде всего ее молодежь, вокруг образа юного мученика, преподать урок патриотизма? .
История юного героя
Ги был сыном железнодорожника, профсоюзного активиста и депутата французского парламента от коммунистической партии Проспера Моке. В сентябре 1939 года за поддержку пакта Молотова - Риббентропа деятельность Компартии Франции была официально запрещена, однако Моке-старший не отказался от своих идей и уже через месяц был арестован за коммунистическую пропаганду, осужден и отправлен в концентрационный лагерь в Алжире. Ги пошел по стопам своего отца и вел подпольную пропаганду коммунистических идей среди молодежи.
В строгом историческом смысле Ги Моке не был участником французского Сопротивления, несмотря на убежденность в этом президента Саркози и его министров. Ги был арестован французской полицией в октябре 1940 года за распространение листовок запрещенной Коммунистической партии, а не за борьбу с немецкой оккупацией. Французские коммунисты действительно были одной из основных сил Движения Сопротивления, но чуть позднее. Однако в 1944 году указом генерала де Голля Ги Моке был признан участником Сопротивления.
В октябре 1941 года французские коммунисты-борцы Сопротивления убили в Нанте немецкого подполковника Карла Хотца, за что Гитлер потребовал расстрела 150 французских заключенных. Французам удалось добиться сокращения числа осужденных до сорока восьми. 22 октября 1941 года 16 заключенных из Нанта, 5 из Парижа и 27 из тюрьмы Шатобриана были расстреляны. Самым молодым из них был Ги Моке. Все казненные отказались от повязки на глаза и умерли с возгласом «Да здравствует Франция!».
Перед казнью Ги Моке написал своей семье то самое прощальное письмо, которое так потрясло Саркози, и которое он решил сделать обязательным для изучения французской молодежью.
Письмо
Вот слова, которые, несмотря на отказ многих учителей от публичного чтения, несмотря на возражения детских психологов и родителей, прозвучали в понедельник 22 октября 2007 года практически во всех лицеях Франции:
«Моя дорогая мама, мой обожаемый братишка и мой любимый папа,
Я скоро умру! Я прошу вас и особенно тебя, моя дорогая мама, быть мужественными. Я сохраняю мужество, так же как и те, кто прошел через это до меня. Конечно, я хотел бы жить. Но то, что я хочу от всего сердца, это чтобы моя смерть послужила бы для чего-то важного. У меня не было времени обнять Жана. Я успел попрощаться с моими братьями Роже и Рино. Увы, я уже не смогу этого сделать! Я надеюсь, что все мои вещи будут тебе отправлены, они могут подойти Сержу, который, я надеюсь, будет горд их носить. Если я, дорогой папа, доставлял тебе и маме горести, я кланяюсь тебе в последний раз. Знай, что я сделал все, что мог, чтобы пройти по тому пути, который ты мне указал.
Последний привет всем моим друзьям и моему брату, я так сильно его люблю. Пусть он хорошо учится, чтобы вырасти настоящим человеком.
Мне всего 17 с половиной лет и жизнь моя была коротка, но я ни о чем не жалею, если бы только мне не приходилось расставаться с вами. Я умру вместе с Тантаном и Мишелем. Мама, я прошу тебя и хочу, чтобы ты мне это пообещала, быть мужественной и справиться с болью.
Больше я ничего не могу сделать. Я прощаюсь с вами со всеми, с тобой, мама, с Сержем и с папой, и обнимаю вас от всего моего детского сердца. Мужайтесь!
Ваш Ги, который очень вас любит.
Ги
Последняя мысль: Вы все, кто остается, будьте достойны нас, тех 27-ми, которые скоро умрут!»
Споры
Впервые имя Моке Саркози упомянул в своем выступлении перед молодыми членами своей партии «Объединение в поддержку Республики» (UMP) в Марселе осенью прошлого года, когда уже начала набирать обороты избирательная кампания. Также в выступлении кандидата в президенты прозвучали имена социалистов Леона Блюма и Жана Жореса.
К этим именам будущий президент, баллотировавшийся от правых, не раз обращался в предвыборных речах. Это неслучайно для Франции с ее извечным противостоянием на выборах «правых» и «левых» сил. Не оригинально для этой страны и использование ссылок на героев прошлого в текущей политике. И, конечно, совсем нередко в таких случаях политики вспоминают именно героев французского Сопротивления, боровшиеся во время Второй мировой войны с гитлеровской оккупацией.
Движение Сопротивления, объединившее перед общим врагом страны политические силы от правых католиков до левых коммунистов в борьбе за единую свободную Францию, осталось для французов символом единения нации. Как недавно выразился один из журналистов, «Сопротивление - это цоколь политической легитимности во Франции». Поэтому имя и образ мальчика-героя Ги Моке, особенно на фоне молодежного сопротивления правительственной политике в последние месяцы, возникло, конечно, не случайно.
Другое дело, что для самого Саркози могло оказаться неожиданностью, что за его инициативой увидели не поиск национальной идеи ради объединения нации, а инструмент политических технологий, и что из этого выросла общенациональная дискуссия.
Основными критиками Саркози выступили историки и учителя. В сентябрьском номере журнала «L'Histoire» («История») на первой полосе была опубликована статья известного историка и специалиста по движению Сопротивления Жана-Пьера Азема, который не только подробно описал историю жизни Ги Моке, но и отметил, что Николя Саркози, как и многие другие политические деятели до него, «использует историю», и, более того, «браконьерствует на территориях памяти левых сил».
В том же духе высказался и французский Комитет по отслеживанию публичного использования истории, представители которого заявили, что указ президента является ничем иным, как «попыткой инструментализировать историю в электоральных целях».
Профсоюз преподавателей старших классов, традиционно придерживающийся левых взглядов, призвал бойкотировать указ президента как «недопустимое вмешательство в образование». По мнению профсоюза, попытка «обязать рассказать об одном единственном персонаже, вне контекста, означает неуважение к профессии».
В прессе появились открытые письма преподавателей, задающихся вопросом, «читать или не читать письмо ученикам». Аргументы они приводят самые разнообразные, от «незрелости детских умов» до «учительского долга».
Публичное чтение в школах прощального письма казненного юноши насторожило и психиатров, которые считают, что этот текст, вырванный из исторического контекста, может негативно сказаться на подростках. Эмоциональность и патетичность документа, по мнению детских психиатров, очень напоминают прощальные письма подростков, решающих покончить жизнь самоубийством. А суицид среди 14-25-летних во Франции является второй причиной смерти после автокатастроф.
В конце концов в большинстве лицеев событие было воспринято с энтузиазмом, а в некоторых организовано с размахом: выступления ветеранов, минуты молчания, концерты... Активное участие в акции приняли политики и общественные деятели. Министр образования Кзавье Дарко, министр сельского хозяйства Мишель Барнье, почетный постоянный секретарь Французской Академии Морис Дрюон и многие другие лично читали знаменитое письмо перед лицеистами в школах, где они в свое время учились.
Заранее было объявлено, что в лицее Карно, где учился юноша-мученик Ги Моке, письмо зачитает сам Николя Саркози, но в последний момент тот отказался от этой идеи «из-за напряженного рабочего графика». У лицея Карно прошла манифестация учителей и учеников, а петиция с протестом, подписанная 25 учителями этого учебного заведения и адресованная президенту, так и не дождалась своего получателя.
