Петр Гончаров, политический обозреватель РИА Новости.
Тегеран ужесточает позиции в диалоге с Советом Безопасности ООН по иранской ядерной программе. Только с этой точки зрения и возможно рассматривать отставку секретаря Высшего совета национальной безопасности Исламской республики Иран Али Лариджани, главного переговорщика с внешним миром по этой проблеме.
Известная истина: коней на переправе не меняют. В данном случае, однако, меняют саму переправу, то есть политический курс режима. Иран сегодня переживает переломный момент в политической ситуации внутри страны. Там, сегодня, судя по всему, происходит кардинальная смена политической элиты. Старая гвардия - верхушка иранских аятолл во главе с духовным лидером Ирана аятоллы Хаманеи - постепенно сдает позиции в пользу «второй волны исламских революционеров», так называемых неоконсерваторов. Назначенным лидером неоконсерваторов, призванных не допустить либерализации исламских стандартов в социальной, политической и экономической сферах страны, выступает нынешний президент Махмуд Ахмадинежад.
Победу Ахмадинежада на президентских выборах в августе 2005 года обеспечили аятоллы, под контролем которых находятся различные исламские фонды - самые богатые, а посему и самые могущественные в стране общественные организации. Не имея конкретной экономической и социальной программы, клерикалы, как и бывает в таких случаях, призвали к построению истинно «исламского общества социальной справедливости» на основе достижений исламской революции 1979 года. На деле же неприкрытый популизм аятолл обернулся социальной и экономической коллизиями.
Уже в мае 2006 года ведущие иранские экономисты предупредили правительство Ахмадинежада, что экономическая ситуация в стране резко ухудшается. Самыми больными проблемами Ирана на сегодняшний день выступают инфляция и безработица, а также наметившийся кризис нефтяной и газовой отраслей страны. Можно представить, чем обернется этот кризис, если учесть, что спад доходов Ирана от продаж нефти, которые достигают 80% от всех экспортных доходов страны и обеспечивают половину его государственного бюджета, специалистами оценивается в 10-12% в год. При такой тенденции уже к 2015 году доходы от экспорта нефти сойдут на нуль. Нефтегазовый сектор Ирана как никакой другой нуждается в иностранных инвестициях, на которые Тегерану при политике, проводимой администрацией Ахмадинежада, рассчитывать чрезвычайно сложно. Каков выход?
Выход, как всегда в таких случаях, традиционный: либо консолидация нации вокруг популистской демагогии, либо смена политического курса или самого режима. У нынешней иранской администрации в почёте первый сценарий. Но в этот сценарий, уже очевидно, плохо вписывался Лариджани, которому и ранее на встречах и с «иранской шестеркой», и с директором МАГАТЭ эль-Барадеи по вопросам иранской ядерной программы постоянно приходилось микшировать резкие заявления президента Ахмадинежада и верховного лидера Хаманеи.
Симптоматичным выглядит и тот факт, что отставка произошла буквально накануне встречи Лариджани с Верховным комиссаром ЕС по внешней политике и безопасности Хавьером Соланой. Всем известно, что Солана, пользующийся славой дипломата, умеющего находить выходы из, казалось бы, безвыходных ситуаций, заметно благоволил к Лариджани.
Отставка Лариджани - это уже вторая «отставка года» (разумеется, по очередности, а не по значимости). Ранее, в начале сентября, на посту командующего Корпуса стражей исламской революции был заменен ставленник Верховного лидера ИРИ аятоллы Хаманеи на человека второго лица в иранской иерархии - президента Ирана Махмуда Ахмадинежада. Это говорит о многом. Такого рода отставки не бывают просто «по личным мотивам», как то пытается объяснить Тегеран в случае с Лариджани. Они говорят либо о смене курса политики администрации, либо об его ужесточении.
Скорее всего, президент Ахмадинежад получил добро от «Верховного» не только на ужесточение курса на создание Ираном собственных технологий по обогащению урана, но и «добро» на продолжение политики нынешней администрации в целом - и внутри страны, и во внешней сфере.
В этом, в принципе, нет ничего удивительного. В иранском политическом истеблишменте проблема «преемника» тоже существует, и на сегодняшний день, по мнению многих экспертов, она ещё и актуальна.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
