Татьяна Синицына, обозреватель РИА Новости.
Три года назад, 22 октября 2004 года, Российская Госдума ратифицировала Киотский протокол, первое глобальное соглашение об охране окружающей среды, основанное на рыночных механизмах. Чуть позже новый закон одобрил Совет Федерации. Все это случилось через 7 лет после того, как Киотский протокол появился на свет (1997 г., Киото, Япония). Он являлся дополнением к Рамочной конвенции ООН об изменении климата и очень быстро был одобрен 159 государствами. Казалось, ничто не предвещало его трудной судьбы.
Семь лет соглашение не могло легитимизироваться из-за того, что не хватало подписи одной страны, России. Без присутствия этого «индустриального тяжеловеса» документ просто не мог существовать, был некорректен во всех отношениях - политическом, экономическом, экологическом. Промышленно развитые страны брали на себя обязательства ограничить совокупные выбросы «парниковых» газов на 5,2%, по сравнению с уровнем 1990 года. Действие соглашения ограничивалось 5 годами: 2008 - 2012.
В российском обществе развернулась острая дискуссия по вопросу о целесообразности участия в Киотском протоколе. Одни доказывали его благо, другие - вред. По разные стороны баррикад оказались серьезные ученые и политики. Конец боевым действиям между сторонниками и противниками Киотского протокола положил президент страны Владимир Путин. Ратификация состоялась. Тем не менее, победители, как говорится, «пили шампанское без удовольствия», поскольку решающую роль сыграла не сила идеи, а волевое решение президента.
Проблема, на которую указывает Киотский протокол, связана с опасностью экологического кризиса из-за нарастающих промышленных выбросов. Индустриальная грязь, выбрасываемая в атмосферу, разрушает биосферу, способствует изменению глобального климата. Констатируя это, Киотский протокол предложил шаги по сдерживанию антропогенного давления на внешнюю среду. По оценке члена-корреспондента Российской академии наук Виктора Данилова-Данильяна, «Киотский протокол стал новой формой интернализации (этим термином называется практика включения в систему рыночных интересов новых факторов). Ему удалось найти формы, при которых рынок оказался заинтересованным в сокращении антропогенных выбросов».
Соглашение вступает в практическую фазу в 2008 году. Три года шел подготовительный период, в течение которого страны-участницы «утрясали» правовую и нормативную базы. Кое-где в западных странах уже делаются и практические шаги. Россия же все никак не завершит работу по отлаживанию механизмов Киотского протокола. После ратификации потребовалось более двух лет, чтобы правительство приняло документ, позволяющий компаниям торговать излишками «парниковых» квот, которыми располагает страна. Постановление правительства, определяющее процедуру утверждения проектов совместного осуществления в рамках Киотского протокола, подписано только в мае этого года. Однако необходимая нормативная база до сих пор не готова.
Старт Киотского протокола еще только предстоит, но его будущее вряд ли окажется блестящим. Его противники ставят под сомнение сам краеугольный камень, на котором базируется документ. «Климатическая паника, связанная с глобальным потеплением, явно безосновательна, никакой серьезной угрозы сегодня не существует, - считает академик Юрий Израэль, директор Института глобального климата и экологии Российской академии наук. - Драматизируется картина антропогенного влияния на климат, однако он менялся под воздействием природных условий и тогда, когда человечества еще не было!». По словам ученого, в последние 450 тысяч лет Земля пережила, по крайней мере, четыре пика повышения температуры, колебания которой составляли 10-12 градусов.
Критикует теорию «парниковых газов» и другой серьезный ученый - доктор физико-математических наук Олег Сорохтин, сотрудник Института океанологии РАН. «Считается, что они разогревают атмосферу, задерживая тепло у поверхности планеты. Такая идея была высказана еще в конце XIX века шведским ученым Ванте Аррениусом, и с тех пор принимается на веру без научной проверки. Эта точка зрения доминирует и в наше время, ей подчинены решения и документы серьезных международных организаций, и среди них - Киотский протокол. Это - хороший пример того, как научная гипотеза может плавно перетечь в большую политику и экономику. Но не ведем ли мы борьбу с «ветряными мельницами?» - задается вопросом ученый.
США, которые дистанцировались от КП уже в самом начале, предлагают миру подумать о новом, повторяющем идею Киото, международном договоре, но более проработанном и справедливо учитывающим возможности и ответственность всех стран. Джордж Буш вышел с инициативой о шестистороннем Соглашении по ограничению выбросов в атмосферу, достигнутом в 2005 году в Лаосе. Оно, конечно, не является альтернативой Киотскому протоколу, но все же «отвлекает» от него политические и экономические силы ряда стран.
Лидеры промышленно развитых стран, встретившись в этом году на саммите G-8 в Хайлигендамме, подчеркнули необходимость решать «киотскую» проблему, призвали проявлять приверженность к «чистому производству», к сбережению нашего глобального экологического дома как большие, так и малые страны. Осталось перевести политическую волю, высказанную «восьмеркой», на язык конкретных практических шагов.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
