Гюльнара Мамедзаде, генеральный директор АМИ "Новости-Азербайджан", специально для РИА Новости.
Большинство экспертов в своих прогнозах не рекомендовали ожидать конкретных решений от второго саммита глав прикаспийских государств в вопросе, который, по определению, составлял основную цель форума. То есть подписание конвенции о правовом статусе Каспия. И были правы. Известно, что рабочие группы не подготовили соответствующего соглашения, ибо позиции Ирана и Туркменистана со времен первой встречи «пятерки» не претерпели изменений и по-прежнему непреклонны. Похоже, Тегеран и Ашхабад преимущественно в каспийском формате удовлетворяют свои политические амбиции, порой столь неблаговидно реализуемые ими на других направлениях своей внутренней и внешней политики.
«Каспийский процесс» затянулся на долгие годы, внося ежегодно в переговорную базу несговорчивой команды по четыре коммюнике, подписанных на уровне заместителей министров иностранных дел. Второй каспийский саммит завершился подписанием итоговой Декларации, и главы прикаспийских государств, принимая во внимание оптимистичный тон озвученных заявлений, взяли курс на сближение позиций. В какой перспективе - среднесрочной, долгосрочной - произойдет ли сближение позиций в вопросе определения статуса Каспия, покажет время. Во всяком случае, пока оно, так или иначе, играет на руку почти всем участникам «пятерки» в сохранении существующего климата «ясной неопределенности» на Каспии.
Очевидно, что стороны будут пытаться в своих интересах максимально разыграть новую геополитическую ситуацию в усиливающем свое значение каспийском регионе. Таким образом, на саммите политики наглядно продемонстрировали, что не прочь применить старый новый инструмент - «каспийскую карту» для ведения своей политической игры в мире. Основные параметры разыгрываемой партии - борьба за сферы влияния, энергетические и транспортные коридоры.
В частности, президенты России и Ирана, теоретически плодотворно замкнув свои интересы на вопросах экологии Каспия, судоходства и рыболовства, фигурально продемонстрировали, что столь влиятельные центры мировой политики, как Москва и Тегеран, могут, не взирая на ряд разногласий, проявить высокий уровень взаимопонимания. Таким образом, Путин и Ахмадинеджад весьма ненавязчиво предложили своим политическим оппонентам занять более сговорчивые позиции по некоторым судьбоносных вопросов мировой политики, к примеру, размещение американской ПРО в Европе - с позиции интересов России и иранское ядерное досье - причина головной боли Ахмадинеджада. И хотя Владимир Путин в подтексте своих выступлений подчеркнул, что в плоскости переговоров по ПРО еще не все акценты расставлены, оставляя место для политических маневров, в то же время недвусмысленно дал понять, что США не удастся создать модель однополярного мира.
Российский президент не внял ожиданиям представителей американской администрации, которые в преддверие каспийского саммита выражали надежду в лице заместителя официального представителя госдепартамента США Тома Кейси, что Путин использует силу и мощь своего авторитета для внушения недемократичному Ирану. Вместо этого Белый дом получил консолидацию прикаспийских стран, выступивших с единых позиций в вопросе недопущения появления третьих стран на Каспии и использования территории одного из прибрежных государств против другого. Данный тезис саммита и ориентир прикаспийских стран можно считать одним из ключевых. Таким образом, был сформулирован и четко заявлен контент обеспечения региональной безопасности стран каспийского региона, который, с подачи США и Ирана, все более трансформируется в один из наиболее напряженных участков мира.
Заработал очки президент Ирана, принимавший в столице своего государства участников второго каспийского саммита. Ахмадинеджад, который пытается уверенно доказывать миру, что обладание ядерным оружием не есть плохо, получил изрядный запас оптимизма от итогов саммита - АЭС в Бушере достроят.
Россия, которая неоднократно заявляла, что не приемлет присутствие в регионе вооруженных сил третьих стран, учитывая, что под «третьими» в первую очередь подразумеваются вездесущие США, достигла определенных подвижек в утверждении своего влияния на Каспии. В данном случае речь идет не только о военных аспектах вопроса, но и энергетических, учитывая противодействие Москвы и Тегерана реализации проектов прокладки газо- и нефтепроводов по каспийскому дну, инициируемых ЕС и США.
Но здесь интересы России и Ирана вступают в некоторое противоречие с интересами Казахстана и Азербайджана. В ходе саммита президенты этих стран - соответственно Назарбаев и Алиев заняли дипломатично выжидательную позицию, но в целом поддержали общий дух каспийской «пятерки». Баку и Астана, до сих пор искусно маневрируя между Россией и Западом с некоторым перевесом в сторону Москвы, в то же время отстаивают свое право на увеличение экспортных маршрутов углеводородов, используя возможности и интересы западных стран в свою пользу.
В состоянии «каспийского дрейфа» пребывает пока президент Туркменистана, получая заманчивые предложения с Запада, Севера и Востока. Ашхабад надеется, что поиск верных союзников и игра на затягивание процесса переговоров по статусу Каспия рано или поздно увеличат шансы Туркменистана вырвать у Азербайджана преимущества по поводу трех спорных нефтяных месторождений в Каспийском море.
Второй каспийский саммит, с одной стороны можно расценивать как протокольное мероприятие на высоком уровне, с другой, как представляется, каспийской пятерке удалось обозначить свои внешнеполитические цели и намерения на ближайшую перспективу.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
