Петр Гончаров, политический обозреватель РИА Новости.
Станет ли второй каспийский саммит, который пройдет в Тегеране, прорывным? Речь не о долгожданном подписании конвенции о правовом статусе Каспия. А лишь о том, сумеют ли главы прикаспийских государств хотя бы столкнуть, наконец, с места эту проблему, придать разговору видимую динамику. Если да, то каспийский саммит в Тегеране уже можно считать большим успехом.
Уже добрых полтора десятка лет эксперты из Азербайджана, Ирана, Казахстана, России и Туркмении полемизируют относительно статуса Каспия в поисках спасительного консенсуса. Проблема эта возникла сразу же с распадом Советского Союза. Ставшие суверенными бывшие союзные республики Азербайджан, Казахстан и Туркмения заявили о своих правах на Каспий, которые не укладываются в действующие и сегодня российско-персидские (между РСФСР и Персией) и советско-иранские договоры.
Согласно этим договорам, Каспий - это и не море, и не озеро, а внутренний водоем, контролируемый исключительно прибрежными странами, которым они должны пользоваться совместно. Причем эти «прибрежные страны», согласно договорам, имели равные права на судоходство и рыбную ловлю, и лишь в пределах до 10 морских миль от своего побережья каждая из сторон имела исключительно право пользования.
Договоры эти, по большому счёту, были ценны тем, что не допускали появления третьих стран на Каспии. Но они слабо регулировали хозяйственную деятельность субъектов, особенно в сфере добычи углеводородов. С появлением новых субъектов появились и новые акценты. Причем не только в хозяйственной сфере, но и в сферах правовой и военной деятельности.
С чем шла «каспийская пятерка» к саммиту? Россия выступала за статус, при котором Каспий остается «особым водоемом», регулируемым исключительно прибрежными государствами, при разделе дна на национальные сектора по длине береговых линий, с сохранением толщи и поверхности воды в общем пользовании. Азербайджан и Казахстан предпочли бы делить на национальные сектора и дно, и толщу воды по длине береговых линий (статус «закрытого озера»), либо оставить воду в общем пользовании, но при статусе «открытого моря», при котором появление на Каспии третьих стран, в том числе и путем судоходства по Волге, неизбежно. Туркмения - за деление дна на национальные сектора, по другим аспектам пока предпочитает нейтралитет.
Иран решительно против появления третьих стран на Каспии. В этом его позиция полностью совпадает с российской. Но при этом Иран выступает за то, что либо оставить всё - и дно, и толщу воды - в общем пользовании, т.е. так, как и было, либо, если уж делить, то исключительно по принципу кондоминиума - всем по 20%.
Ясно, что Россия ни при каких обстоятельствах не согласится ни на вариант «открытого моря», когда по Волге будут ходить все, кому не лень, ни на вариант «национальных секторов», который исключает любую возможность коллективного регулирования хозяйственной деятельности, что, в свою очередь, чревато экологическими катастрофами.
Каким же может оказаться выход? Скорее всего, Азербайджан и Казахстан согласятся на российский вариант статуса, оговорив при этом ряд важных для себя условий. В частности, в сфере прокладки транскаспийских трубопроводов.
На последней встрече министров иностранных дел каспийской пятерки в Тегеране было заявлено, что у тегеранского саммита есть возможность зафиксировать в своей итоговой декларации ряд важных положений статуса, которые сторонам уже удалось согласовать в ходе переговоров. Те же ключевые вопросы, которые не войдут в декларацию, но которые должны быть как-то отражены в конвенции, должны стать предметом обсуждения президентов.
Таким образом, нынешний саммит изначально спланирован с прицелом на будущее. В этом его основное отличие от предыдущего, проходившего в Ашхабаде в апреле 2002 года и безнадежно проваленного. Причем спланирован он таким образом, что последующий, третий саммит мог бы оказаться и завершающим. Всё зависит от того, сумеют ли главы государств договориться о главном - о статусе.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
