Юрий Богомолов.
Он не потерялся среди довольно ярких фигур режиссеров послевоенного поколения советского кино. Рядом были Тарковский, братья Михалковы, Соловьев, братья Шенгелая, Данелия, Рязанов, Параджанов, Иоселиани, Панфилов... Вместе с ними Лотяну тогда, в 70-е годы, олицетворял надежду отечественного кинематографа, его славу, его будущее...
Движение нашего кино по восходящей в 80-е - 90-е годы затормозилось по ряду причин, как объективного, так и субъективного свойства. Но у каждого из этих талантливых мастеров была своя парабола развития. У Лотяну она оказалась одной из самых драматичных. И теперь можно попытаться объяснить: почему.
Родом он из Молдавии. Детство его пришлось на ту пору, когда мир разверзся войной. Он в ней не участвовал; она участвовала в нем. Она вошла в его подсознание как Ад. Он устоял и отстоял в себе Рай детства. Рай чувственной поэзии.
Прежде, чем овладеть профессией кинорежиссера, Эмиль Лотяну стал поэтом и уже никогда не переставал им быть. В нем соседствовали и дружили сразу несколько талантов. И, видимо, серьезно спорили меж собой. Приехавший в Москву в начале 50-х провинциальный молодой человек, имея несколько тетрадей исписанных стихами, поступает не в Литературный институт, а в Школу-студию МХАТ на актерский факультет. Проучившись два года и добившись признания у авторитетных профессионалов, он оставляет этот творческий ВУЗ и поступает в другой - во ВГИК, на режиссерский факультет, в мастерскую Григория Рошаля.
Именно искусство кино, в котором на суверенных началах живут музыка, слово, изобразительная пластика, примирило в себе его разнообразные творческие склонности. Они пришли во взаимодействие, и мы обрели авторский эстетически самобытный кинематограф Эмиля Лотяну.
Задним числом интересно посмотреть, как он созидался.
По окончании ВГИКа Лотяну возвращается в Молдавию, где снимает несколько документальных и художественных картин. Его документальные ленты слишком субъективные и потому смотрятся как эссеистические размышления о сущностях одушевленной и одухотворенной природы («Камень, время, песня», «Фреска на белом»).
В первых художественных картинах заметен интерес к такому жизненному материалу, который бы позволил оправдать, обосновать бурлившие в молодом художнике и искавшие выхода романтические эмоции.
Разрешенным советской идеологией таким материалом были в то время легенды и мифы о революции, о Гражданской войне, о национально-освободительных движениях. Лотяну снимает лирико-романтическую драму «Ждите нас на рассвете» (1963 г.) о подвигах разведчиков времен Гражданской войны. Следующая работа - «Это мгновение» о подвигах молдавских бойцов интернациональных бригад, бившихся с фашизмом в Испании.
Но в те же годы отчаянный романтик Эмиль Лотяну осваивал и мирные пастбища истории родной молдавской стороны. «Красные поляны» (1966) - почти пастораль. Она - о вольных пастухах, о тех, кто ближе к природе, о тех, кто от нее неотделим.
Фильм «Лаутары» (1971) - уже о музыке природы, извлекаемой скрипачами-виртуозами. В этой картине Лотяну дал волю своим чувствам и музыкально-изобразительной фантазии. Тут-то он и вошел в жесткое противоречие с соцреалистическими догмами советского искусства, исповедующего верховенство идеологии. Партия не желала делиться с художником властью над умами и душами своих подданных. Быть инженером человеческих душ, или их сантехником художнику дозволялось. Особо одаренным лицам можно было позволить именоваться Золотой рыбкой, но только в том случае, если она будет служить у Партии на посылках.
На «Лаутаров» излился водопад международных наград. Это не помогло Лотяну; скорее, наоборот, осложнило его творческую судьбу в Молдавии. На периферии партийные боссы вернее чувствовали опасность своей монополии на духовную власть, нежели в центре. Художнику были организованы административные трудности, и он покинул «Молдову-фильм». В столице его приютил «Мосфильм», где он и снял свои три самые значительные картины «Табор уходит в небо» (1975), «Мой ласковый и нежный зверь» (1978) и «Анна Павлова» (1983).
Все три - о Свободе. Первые два - о свободе Любви и от Любви. Третий - о свободе и радости Вдохновения.
Сюжетным материалом для «Табора» стали романтические рассказы Горького. Буревестник революционных потрясений верно чувствовал приближение грозы. Ему невмоготу была застойная буржуазная реальность царской России. Цыганская тема у него - тема своенравия и дороги, уходящей за горизонт, где земля соединяется с небом, - это то, что можно было противопоставить миру, опутанному правилами, догмами, привычками и страхами перед Смертью. И даже перед Жизнью.
Эта тема вообще характерна для русской культуры. Она есть у Пушкина, у Толстого, у Достоевского, у Островского Александра Николаевича. Ее задействовал Горький. Ее подхватил Лотяну. Несколько позже ее травестировал Никита Михалков в «Очах черных». У него цыгане - на десерт.
У Лотяну они еще и на первое и на второе. После Горького он обратился к Чехову, к его самому, наверное, спорному сочинению - к «Драме на охоте». Что он в нем нашел? Точнее увидел? Страсти в незамутненном виде. Стопудовую страсть, которая сокрушает все условности быта. Которая восстает против традиций. И которая изничтожает самую себя. Конечно, Лотяну, рассказывая историю Оленьки Скворцовой - «ласкового и нежного зверя», заметно переакцентировал оригинал. Чехов изложил ее холодно и остраненно. Лотяну - горячо и страстно. Словно сам ее пережил изнутри. Картина сегодня смотрится как отходная по романтическим иллюзиям и надеждам самого Лотяну. Как торжественные нарядные похороны его собственной личной утопии.
Он еще попытается вернуться к теме всеохватывающей страсти, затеяв картину о великой русской балерине Анне Павловой. На героиню автором была возложена миссия облагородить и возвысить этот погрязший в корысти и в тщеславии мир. Миссия, увы, не задалась. Красота и совершенство хореографического искусства Анны Павловой не спасли мир от войн и революций ХХ века. Но более скромной цели она, все же, достигла: картина поведала о верности человека своему дарованию и призванию. И в этом смысле для Эмиля Лотяну она стала автобиографичной. Как и фильм «Лучафэрул» (1987) о молдавском поэте Эминеску.
Это был его последний художественный фильм. Он еще снял несколько документальных лент о тех, кто были с ним рядом - об актерах Светлане Тома и Григории Григориу, о композиторе Евгении Дога. То были пометы на полях собственной поэтической судьбы. В 2003-м году его не стало. В ноябре этого года ему исполнилось бы 71 год.
Жизнь романтиков на земле ярка и, увы, скоротечна. Хорошо, что с табором или в гордом одиночестве они уходят в Небо.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
