Александр Колдобский, физик-ядерщик, эксперт - для РИА Новости.
Иранская тема стала причиной разногласий, которые были подчеркнуты на Генеральной Конференции Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ). Открывая заседание 17 сентября, глава Агентства Мохаммад аль Барадеи заявил, что МАГАТЭ выступает против использования военной силы в отношении Ирана. "Я не вижу опасности в Иране", - заявил он. Эти слова прозвучали вразрез тому, что думает на этот счет, например, министр иностранных дел Франции Бернар Кушнер, днем ранее заявивший, что "мир должен быть готов к войне с Ираном, которая может быть вызвана ядерными амбициями этой страны".
Амбиции Тегерана очевидны, они разве что прикрыты «легкой вуалью». Иранское руководство последовательно настаивает на том, что обогащение урана в стране осуществляется ради мирных целей. Но где это мирное поле деятельности? Когда в Иране появятся АЭС, потребляющие национальное ядерное топливо, - неясно. Сумеет ли он освоить промышленную технологию производства «ядерного топлива» - непонятно. Тем не менее, уран всё равно планируется обогащать. С точки зрения логики развития атомной энергетики это выглядит как минимум странно.
С трудом верится, что иранское руководство, в официальных заявлениях решительно отрицающее наличие военно-ядерных устремлений, не понимало бы столь элементарной аргументации. А тогда к чему реализация планов по обогащению урана в промышленных масштабах, наперекор всему миру?
Суть вещей кроется в том, что Тегеран уловил отчётливо выраженную социально-политическую реалию ближневосточного региона - антиамериканскую настроенность широких масс населения. Отсюда, при столь же отчетливом стремлении к политическому лидерству в регионе, и была выбрана линия поведения - создание имиджа «непокорной страны», для которой американский нажим и даже угрозы ничего не значат. Проводить с этой позиции агрессивную внешнюю политику или открыто поддерживать откровенно экстремистские движения и организации - себе дороже. В то же время «программа промышленного обогащения урана» - удачное решение в пределах суверенных границ, да ещё такое, которое формально не противоречит международному праву. Заодно "ядерный план" можно использовать в качестве лозунга при проведении и внутренней политики - для сплочения иранского общества, которое отнюдь не так монолитно, как это часто представляется.
С чисто военной точки зрения для иранского ядерного оружия попросту отсутствуют цели. Утопающий в разрухе, нестабильности, терроризме Ирак для Ирана более не является региональным противником как минимум на обозримую перспективу, а других - просто нет. Использование же ядерного оружия против американских военных баз в регионе или против находящегося под американским ядерным зонтиком Израиля (к тому же, вероятно, обладающего и собственным ядерным оружием) - тождественно национальному самоубийству. Не понимать этого иранское руководство, при всей экзотичности некоторых его политических заявлений, не может.
Гибельным, разумеется, был бы также итог умозрительной антироссийской ядерной авантюры. Впрочем, для такого шага начисто отсутствует какой бы то ни было смысл. Россия Ирану ничем не угрожает, остроконфликтных точек пересечения интересов нет, и не предвидится.
Но что тогда движет политикой Тегерана? Желание иметь ядерное оружие "на всякий случай"? В современном мире этого не позволят, и это в очередной раз подчеркнул Бернар Кушнер.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
