Александр Шишло, обозреватель РИА Новости в Брюсселе
Король бельгийцев Альберт Второй прервал свой монарший отпуск в соседней Франции и срочно вернулся в Брюссель после того, как фламандец Ив Летерм 23 августа отказался от своего права сформировать правительство.
Партия фламандских христианских демократов, которую представляет Летерм, победила на парламентских выборах после восьми лет пребывания в оппозиции. Однако в ходе двухмесячных изнурительных переговоров с другими победившими партиями ему не удалось договориться о единой программе, и маленькая Бельгия попала в беспрецедентный политический кризис. Перед этой страной тоже встала угроза раскола, хотя, кажется, расколов Европа уже пережила достаточно.
«В Китае все жители - китайцы»
«В Китае все жители - китайцы, и даже сам император - тоже китаец», - такими словами старинный сказочник Андерсен начинает свою хрестоматийную сказку «Соловей».
В отличие от Китая, в Бельгии говорят, что настоящий бельгиец в стране один - это ее король. Жители этой страны делят себя на фламандцев и валлонов, которые говорят на разных языках - нидерландском и французском. Как водится, один регион - населенная фламандцами Фландрия - более экономически сильный, второй - Валлония, вотчина франкофонов - дотационный. Третий так называемый регион Бельгии - Брюссель, в котором говорят на обоих государственных языках, но, благодаря большому числу международных организаций - еще и на английском.
На протяжении последних 30 лет неписанным законом Бельгии стало, что премьер-министром становится представитель индустриально развитой Фландрии, на территории которой проживают шесть из десяти миллионов жителей страны.
Поэтому самоотвод Летерма, возглавлявшего перед выборами правительство Фландрии и представляющего партию, отстаивающую политическую и экономическую независимость этого сильного региона, заставило бельгийского короля пожертвовать своим отдыхом во имя спасения государства.
«Никто не ожидал кризиса, - сказал в интервью РИА Новости профессор Католического университета Левена Мануэл Вагеманс. - Все думали, что Летерм - идеальный бельгиец, прекрасно говорящий на двух языках - нидерландском и французском».
О том, насколько серьезно отнесся формальный глава государства к происходящему, говорит и объявленный Альбертом Вторым в конце августа созыв чрезвычайного совещательного органа - Совета короны. За всю 177-летнюю историю бельгийской государственности Совет собирался всего пять раз, и в последний раз это было в 1960 году, когда решался вопрос о предоставлении независимости колонии - Конго.
После консультации с Советом, в который вошли самые влиятельные политики Бельгии, король назначил другого фламандца - Хермана ван Ромпея - ответственным за «расчистку почвы» для вывода из тупика переговоров о формировании правительства.
Однако бельгийские политологи прогнозируют, что Ромпей серьезных рокировок предложить не сможет, и вновь призовет в качестве «форматора» кабинета министров Летерма, за которого отдали голоса 800 тысяч избирателей.
«Избиратель просто лишен выбора - ему предлагают голосовать не за умеренных политиков, а только за радикально настроенных», - считает профессор Свободного университета Брюсселя Жан-Бенуа Пиле.
Конфедерация или федерация - из-за этого начинались войны
Главное предложение Летерма, из-за которого ему так трудно собрать коалицию - лишить федеральное правительство и парламент Бельгии права принимать решения по полномочиям регионов, и, наоборот, поставить центральные органы на службу региональным. Конфедерация, а не федерация - не одна гражданская война в мире в прошлом была связана именно с этой проблемой.
В ходе предвыборной кампании Летерму случалось говорить, что фламандцев и валлонов сегодня реально объединяют лишь король, футбольная сборная и пиво. Существование единой Бельгии он не раз называл «анахронизмом» и «исторической ошибкой». Летерму же принадлежит высказывание, что валлоны «тупы или просто не хотят изучать фламандский язык», а его соратники по партии призывают ограничить полномочия короля исключительно до представительских функций. На самом деле из непредставительских у бельгийского монарха осталось всего две - он подписывает законы и проводит регулярные встречи с главой правительства.
Победив на выборах, Летерм предложил реформировать действующую социально-экономическую модель государства путем «регионализации» системы социальной защиты, транспортной политики, политики занятости и предоставления гражданства. Это выгодно для процветающей Фландрии. И это катастрофа для дотационной Валлонии. Именно это предложение и ввело коалицию в ступор - победившие партии от франкоязычного региона стали блокировать предложения фламандцев по формированию правительства.
«Многие отмечают, что Летерм вел себя не очень тактично. Но он - не дипломат и поэтому начал с самых неудобных вопросов», - говорит профессор Вагеманс.
Язык мой - враг мой?
Почти 40 лет назад в Бельгии была проведена так называемая лингвистическая граница, поделившая страну на три языковых и политических региона - Фландрию, Валлонию и двуязычный Брюссель.
В избирательные листы во Фландрии и Валлонии политические партии вносятся исключительно по языковому принципу - либо фламандские, либо франкоговорящие. Четыре победившие партии - две от одного региона, две от другого - формируют потом правительство.
Однако именно такое деление - регион со своим языком - и заложило основу нынешнего кризиса - самого тяжелого, по мнению экспертов, за всю историю Бельгии. И такого похожего на кризис Приднестровья, Абхазии, Нагорного Карабаха, Косово и других аналогичных образований.
Социально-экономическое процветание Фландрии началось в 30-х годах прошлого века. До того более экономически успешной была франкоязычная Валлония.
Теперь же аналитики прогнозируют, что в случае отделения Фландрии социальные пособия в Валлонии будут урезаны на 15-20%, что личные доходы фламандцев вырастут на 7%, а валлонцев - сократятся на 4%.
«Фландрия окажется в лучшем положении по сравнению с Валлонией», - говорит профессор Пиле. Его коллега профессор экономики Свободного университета Брюсселя Анри Капрон подсчитал, что отказ от политики финансовой солидарности проделает в бюджете Валлонии «дыру» в 3,3 миллиона евро.
Между тем, последний опрос, проведенный фламандским телеканалом VRT, показал, что 60% жителей Фландрии и 47% жителей Валлонии считают, что раскол Бельгии возможен. При этом 40% фламандцев считают такой раскол «хорошим делом».
Большинство фламандцев «смотрят» в сторону соседней, родственной по языку и, главное, процветающей Голландии. Сами голландцы, как показывают уже их опросы, тоже в большинстве не против объединения с Фландрией.
В конце прошлого года журналисты государственного франкоговорящего телеканала RTBF разыграли всю страну, сообщив в прямом эфире, что парламент Фландрии якобы проголосовал за ее отделение от Бельгии. Эта шутка никого не насмешила: телезрители решили, что событие и в самом деле произошло. Они оказались внутренне к этому готовы.
