Дмитрий Андреев, заместитель главного редактора журнала «Политический класс», член Экспертного совета РИА Новости.
Несмотря на фактически сложившийся в экспертном сообществе консенсус по поводу того, какие партии пройдут в Думу на декабрьских выборах, в преддверии начинающейся на днях (после ожидаемого в начале сентября соответствующего указа президента) избирательной кампании в политической атмосфере страны чувствуется сильная напряженность. Как будто исход голосования 2 декабря может оказаться иным или как будто от этого исхода вообще может что-то зависеть для лиц и институций, реально принимающих решения и формирующих проводимый властью курс. В чем же причина такого парадокса?
На самом деле нынешняя ситуация парадоксальна лишь на первый взгляд. Точнее, парадокс ее заключается в том, что, пожалуй, впервые в новейшей российской истории главная коллизия выборов заключается вовсе не в их результатах, а в возможных послевыборных раскладах.
Думские выборы с 1995 года традиционно выполняют роль своего рода генерального зондажа общественных настроений. Сообразно с их итогами обычно корректируется идеология президентской кампании, проводимой через несколько месяцев после кампании думской. Так было в ходе электоральных циклов 1995-1996 и 1999-2000 годов. В определенном смысле этот же самый сценарий предварительной апробации новых идеологических схем был обкатан и при избрании действующей Думы в декабре 2003 года. Тогда нижняя палата оказалась буквально «захваченной» партией власти - «единороссами», что давало все основания истолковывать продемонстрированное волеизъявление электорального большинства как предпочтение профессионализма и стабильности собственно политике и конкуренции. И мартовская 2004 года президентская кампания прошла именно под такими лозунгами.
Предстоящие выборы в Думу с точки зрения зондажа реальной электоральной востребованности оказываются даже еще более значимыми, нежели кампания 2003 года. Несмотря на громкие декларации «единороссов» и планирование ими своей деятельности на достаточно длительную - буквально фантастическую в нашей скоропреходящей действительности - перспективу, никто не может сегодня гарантировать, что преемственность курса после марта 2008 года (преемственность по большому счету, по основным приоритетам развития) автоматически будет означать консервацию того партийного ландшафта, который сложился при Владимире Путине.
Более того, даже если Путин все же решит остаться и данному решению президента будут приданы те или иные легитимные основания, Кремлю тем более потребуется новая партийная архитектура. В противном случае пролонгация статуса действующего президента станет выглядеть весьма странной. Она уже сама по себе в любом случае будет означать, что стабильной самовоспроизводимой политической системы в стране так и не создано. А значит, партия власти - в данном случае «Единая Россия», - которая мыслилась именно как одна из главных несущих конструкций такой системы, не оправдала возложенных на нее надежд.
То есть Кремлю сегодня как никогда важны действительно честные выборы в Думу, необходимо получение сведений о реальном рейтинге партий-победительниц думской кампании. Если расклад сил по итогам 2 декабря сколько-либо заметно будет отличаться от запланированного (разумеется, не по составу, а по соотношению набранных голосов), еще останется время сделать идеологию транзита власти в марте 2008 года более соответствующей настроениям избирателей. А приниженный и даже где-то ущербный статус парламентского представительства (депутатская коррумпированность - одна из излюбленных тем в СМИ) создает удобную возможность без серьезного ущерба для имиджа Кремля ограничить пространство влияния неудавшейся партии власти исключительно зданием на Охотном Ряду.
В связи с этим особого внимания заслуживает активно обсуждаемый и прогнозируемый партийный состав Думы, которая будет избрана в декабре. По мнению подавляющего большинства экспертов, в Думу гарантированно проходят «Единая Россия», КПРФ и «Справедливая Россия». Велики - но не гарантированы - шансы и у ЛДПР. Остальным претендентам рассчитывать практически не на что. Компоновка названной тройки (или четверки) победителей довольно любопытна. По сути, стопроцентной партией власти могут быть названы лишь «единороссы». «Эсеры» плохо вяжутся с мифической и маловероятной в российских условиях двухпартийной системой и способны сохранить свою политическую субъектность лишь при условии жесткой и непримиримой конфронтации с «единороссами». Поэтому в будущей Думе «эсеры» оказываются спарринг-партнерами вовсе не «Единой России», а скорее коммунистов, место которых они в более отдаленной перспективе, вероятно, и должны будут занять.
Подобные виды на «Справедливую Россию» хорошо укладываются в общую логику партстроительства последних лет. При Ельцине усилия кремлевских политтехнологов сводились к недопущению в представительские структуры внесистемной оппозиции и установлению максимально возможного контроля над оппозицией системной. (Апогеем такого контроля можно считать признание коммунистами итогов президентских выборов 1996 года, реально выигранных их кандидатом в первом туре.) В результате внесистемная оппозиция маргинализовывалась, а системная оппозиция, напротив, разрасталась и усиливалась. При Путине же был выбран иной способ управления оппозицией. Так как поддержание (точнее, содержание) системной оппозиции - дело затратное, Кремль решил передать функции системной оппозиции аффилиациям партии власти с последующей маргинализацией прежней системной оппозиции. «Справедливая Россия» уже заявила о себе как о силе, способной занять нишу, казалось бы, монополизированную коммунистами. Социально ориентированная риторика партии Сергея Миронова - по крайней мере, на коротких дистанциях, в режиме предвыборных акций - более конкурентоспособна, нежели риторика коммунистическая. К тому же за «эсерами» есть и определенный властный ресурс - начиная с Совета Федерации и заканчивая отдельными руководителями на местах. Пускай этот ресурс не такой существенный, как у «Единой России», но он в любом случае значительно превосходит ресурс коммунистов. А электоратом ныне востребована не безответственная протестная оппозиционность, а оппозиционность конструктивная, с которой могут выступать силы, претендующие на статус «другой» партии власти.
В ситуации спарринг-партнерства «эсеров» и коммунистов вполне вероятны и их совместные выступления против «Единой России», что может - правда, здесь все будет зависеть от реального процентажа полученных партиями мандатов - поставить под вопрос сам статус думского большинства «единороссов», которым не останется ничего другого, как пойти на такой же тактический союз с ЛДПР. Не исключено, что ради именно такого случая либеральные демократы и смогут преодолеть семипроцентный барьер, тем самым в очередной раз доказав свою незаменимость для всех когда-либо существовавших в Думе партий власти.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
