Марианна Беленькая, политический обозреватель РИА Новости.
Министр иностранных дел Франции Бернар Кушнер посетил Ирак. Он стал первым из высокопоставленных чиновников - представителей «тройки» стран, выступавших против иракской военной кампании в 2003 году, кто с официальным визитом побывал в Багдаде. Его коллеги по «антивоенной коалиции» из России и Германии пока не последовали его примеру. Может быть, зря? Давайте посмотрим, что в этой ситуации получается у Франции.
Напомним, что в 2003 году Москва, Берлин и Париж выступили против военной операции под эгидой США и Великобритании в Ираке. И вот теперь Кушнер заявляет, что «переворачивает эту страницу», и будет «вести разговор о будущем».
Хотя контекст заявления французского министра предельно ясен, невозможно не уточнить - какую все-таки страницу он решил перевернуть? Идет ли речь о натянутых французско-американских отношениях, которые резко потеплели после того, как президентом Франции стал Николя Саркози, или о взаимоотношениях между Парижем и Багдадом после свержения режима Саддама Хусейна? Скорее всего, и то и другое.
История французско-иракских отношений во многом напоминает российско-иракские. И Москва, и Париж поддерживали контакты с режимом Саддама Хусейна и выступали против его свержения путем силового вмешательства извне. Нефтяные компании из обеих стран активно работали в Ираке в рамках программы ООН «Нефть в обмен на продовольствие». Они также пытались зарезервировать для себя права на разработку месторождений на то время, когда с Ирака снимут международные санкции. В аналогичной ситуации оказались в 2002 году российская компания «Лукойл» и французская «Тоталь». И у той и у другой были подписаны контракты с режимом Саддама на разработку месторождений - Западная Курна и Маджнун (Majnoon), соответственно, и обе в условиях санкций отказывались приступать к их разработке, в результате чего иракская сторона решила расторгнуть заключенные соглашения. Война оставила этот вопрос в подвешенном состоянии. Теперь обе компании надеются вернуться в Ирак. Вопрос только - на каких условиях.
Так, в начале августа в Москве побывал министр нефти Ирака Хусейн аш-Шахристани, который заявил, что иностранные компании, скорее всего, не получат мажоритарные пакеты в тех иракских месторождениях, где уже определен объем запасов и уровень рисков. Остающиеся месторождения будут выставлены на тендер для конкуренции между компаниями.
Отметим, что право властей Ирака - решать судьбу собственных месторождений, и не России, которая испытывала на разных этапах своей новейшей истории порою противоположное отношение к практике участия иностранцев в разработке ее недр, с этим спорить. Сегодня и для россиян и для их конкурентов и партнеров из других стран главная задача - в Ирак вернуться. И каждый пытается решить эту задачу по-своему.
Бесспорно, на сегодняшний момент бизнес в этой стране весьма затруднителен. И из-за проблем безопасности, и из-за политического хаоса - правительство и парламент Ирака не выходят из кризиса, и их работа практически стоит на месте. Т.е. аш-Шахристани может рассуждать сколько угодно о будущих условиях работы иностранных компаний в стране, но ситуация такова, что Закон о нефти и газе иракский парламент пока не принял. Поэтому можно лишь строить предположения о том, как можно было бы работать в Ираке, и заключать стратегические союзы на этот случай. По крайней мере, так поступила «Тоталь»: примерно в те же дни, что иракский министр нефти рассуждал в Москве об условиях работы для иностранцев, в СМИ США появились сообщения о том, что «Тоталь» и американская компания «Шеврон» договорились вместе работать на упомянутом уже месторождении Маджнун. Напомним, что в это же время президент Франции Николя Саркози проводил свой отпуск в США, где встретился со своим американским коллегой Джорджем Бушем. Тогда оба политика заявили, что их страны оставляют разногласия по Ираку в прошлом.
Как писала San Francisco Chronicle, сближение позиций между Парижем и Вашингтоном в иракском вопросе является во многом результатом того, что США решили разделить нефтяные дивиденды от иракской кампании со своими партнерами в Европе в обмен на их поддержку американской политики на Ближнем Востоке. Чуть более чем через неделю после этого глава МИД Франции Бернар Кушнер сошел с трапа самолета в Багдаде.
Может быть, и не следует связывать неподтвержденное соглашение между «Тоталь» и «Шеврон» с визитом французского министра в Ирак. Но то, что его переговоры в Багдаде - это еще один явный результат сближения между Вашингтоном и Парижем, вполне очевидно. Также очевидно, что Ирак от этого не проиграет - чем больше внешних сил будут сегодня выступать с единых позиций в отношении этой страны, тем лучше. Выиграет ли Франция - пока неясно.
Бернар Кушнер, который заявил целью своего визита в Багдад - выслушать позиции представителей всех политических сил Ирака и понять суть разногласий между ними, может попробовать внести в свой вклад в разрешение внутрииракского кризиса. Получится или нет - не так уж важно. До сих пор лаврами иракского миротворца похвастаться никто не может. Но его визит демонстрирует - Франция переворачивает страницу в отношениях со старым Ираком и готова строить отношения с новым Ираком с нуля. С США за спиной, разумеется.
И в этой ситуации стоит задуматься - а не стоит ли проявить дипломатическую активность и Москве? Можно сколько угодно говорить о том, что такие визиты в большинстве своем бессмысленны, и Россия и без того активно вовлечена в вопросы иракского урегулирования, в конце концов, она одна из первых заговорила о необходимости межиракского диалога. Но демонстрация флага тоже порой бывает к месту. Чем Ирак хуже Арктики?
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
