Петр Романов
Разговоры о схожести некоторых процессов в России и далекой от нее Латинской Америке, возникали не раз. Помню, и сам удивлялся в ельцинскую эпоху совпадению событий на родине и в Перу.
Стоило тогдашнему перуанскому президенту Альберто Фухимори разогнать парламент, как, спустя короткое время, то же самое сделал и Ельцин. Стоило Фухимори начать войну с терроризмом, как скоро началась первая чеченская война. И тому, и другому при этом крепко досталось от правозащитников, хотя и в том, и в другом случае отчасти зря: правозащитное движение категорически не желало учитывать реальность - специфический характер противостояния, где правила драки во многом навязывал сам противник. В Перу маоисты из «Сендеро люминосо» очень любили брать заложников и отрубать им руки мачете, в Чечне очень любили брать заложников и отрезать им головы кинжалом.
Есть, правда, и одна существенная разница. Фухимори свою войну выиграл, а Ельцин проиграл. Для победы в Чечне, да и то весьма относительной, потребовалась еще одна военная кампания уже при следующем президенте. Наконец, Фухимори был вынужден бежать из страны, а Ельцина, не очень любимого народом, тем не менее, похоронили со всеми почестями.
В последнее время уже не раз слышал, как пытаются провести параллели между Россией Владимира Путина и Венесуэлой Уго Чавеса. И здесь можно, конечно, найти некоторые схожие черты, но разночтений, причем принципиальных все же больше.
Если говорить о схожести, то в плане политическом это, конечно, формальный характер демократии в двух странах, где при наличии общепринятого демократического инструментария - парламент, выборы, принцип разделения властей, наличие оппозиции, оппозиционных СМИ и т.д. - демократия, если выражаться максимально политкорректно, не процветает. Если же говорить об экономике, то это богатейшие энергоресурсы, которые и позволяют нынешней России и нынешней Венесуэле не только держаться на плаву, но и, опираясь на эти ресурсы, проводить реформы.
На этом, собственно, вся схожесть и заканчивается. Дальше сплошные разночтения. Режим Уго Чавеса - это дитя целого ряда предыдущих формально демократических и формально рыночных режимов, которые доказали свою несостоятельность, нежелание решать социальные проблемы и, напротив, показали непреодолимую страсть к воровству и демагогии. То, что страна от отчаяния резко пошла влево за популистом и демагогом Чавесом, от одной псевдодемократии к другой, это новая беда Венесуэлы. И одновременно нагляднейший урок другим, в том числе и России: у формальной демократии крайне слабая иммунная система. И самый страшный ее враг - популизм.
Нынешняя Россия появилась на свет все-таки из другой пены - пены так называемой социалистической демократии и плановой экономики. И хотя строит сегодня Россия не вполне ясно что, но уж точно не социализм XXI века, как это пытается делать команданте Чавес. К тому же теплится еще надежда, что нынешние болячки российской демократии носят все же подростковый характер и все, в конце концов, как-то образуется. У «демократии по Чавесу», напротив, шансов «на исправление» нет ни малейших. Есть лишь шанс выстроить социалистическую демократию (диктатуру), тем более, что культ личности Чавеса формируется в Венесуэле с помощью кубинских советников вполне успешно.
Есть схожесть в том, что как в Венесуэле, так и в России есть силы, желающие сделать нынешних президентов пожизненными вождями, но реакция на эти «пожелания» у самих лидеров диаметрально противоположная.
Если Уго Чавес только что внес на рассмотрение своего марионеточного парламента проект изменения конституции, чтобы обеспечить себе вечное президентство, то Владимир Путин держится пока не хуже оловянного солдатика, то есть, стойко. И раз за разом защищает Конституцию РФ и свое законное право на отпуск. Как минимум, до 2012 года.
И полагаю, Владимир Путин в данном случае прав. Когда рулевого у штурвала слишком долго не меняют, катастрофа гарантирована.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
