Дмитрий Косырев, политический обозреватель РИА Новости.
Президент Пакистана Первез Мушарраф не приедет на саммит Шанхайской организации сотрудничества, который пройдет 16 августа в столице Киргизии Бишкеке. Во-первых, потому, что страны, носящие статус наблюдателя в ШОС - а в частности, Монголия, Индия и Пакистан, будут представлены на уровне министров иностранных дел, что понятно и логично. Правда, еще одна страна-наблюдатель, Иран, будет, видимо, представлена именно президентом, Махмудом Ахмадинежадом. Но Иран вообще особый случай во многих отношениях. А во-вторых, специфически пакистанская причина для непоявления в Бишкеке главы правительства страны - это политическая напряженность, символизируемая в глазах внешнего мира названием «Красная мечеть».
Напомним, что этот храм в Исламабаде стал своего рода символом попыток пакистанских экстремистов установить в стране законы шариата. При недавнем штурме мечети правительственными войсками погибло несколько десятков человек. И сегодня вряд ли стоит считать, что в стране спокойно, а премьер ее может путешествовать.
Тем не менее, тень Красной мечети дотягивается до Бишкекского саммита, более того - в каком-то смысле именно «исламабадская тема» оказывается для большинства его участников центральной. Так же как, впрочем, и афганская тема (премьер-министр Афганистана уже не первый год оказывается на саммитах ШОС в качестве гостя).
Вообще можно сказать, что одна из ключевых первоначальных целей создания ШОС носила клеймо Пакистана и Афганистана. Напомним, что сначала ШОС мыслилась как организация, обеспечивающая безопасность Центральной Азии - стратегически важного и (тогда) весьма нестабильного региона, зажатого между Россией и Китаем. Опасность исходила с территорий Афганистана (при талибском режиме) и части Пакистана.
Это сегодня ШОС с каждым новым саммитом становится все менее «военной» и все более «экономической» организацией. Сегодня можно уверенно сказать, что ШОС, объединяющий все страны Центральной Азии (кроме Туркмении), плюс Китай и Россию - это организация экономического развития региона, в задачи которой входит, помимо прочих, и поддержание необходимого для инвестиций климата стабильности.
Нынешний, бишкекский саммит прославился еще до своего начала проводимыми параллельно военными учениями, которые начались на территории китайской провинции Синьцзян и закончатся на Урале, на полигоне в районе Чебаркуля. Это, кстати, не первые, а вторые военные учения в ШОС - предыдущие состоялись в 2002 году. Но нынешние получаются очень крупными и эффектными, в них задействованы вооруженные силы всех шести стран ШОС в количестве четырех тысяч человек.
Приходилось читать, что ШОС существует для «вытеснения» США из Центральной Азии, и нынешние военные учения имеют отношения к этой задаче. Это, конечно, глупость - достаточно посмотреть внимательно на сценарий учений, которые отрабатывают окружение и уничтожение крупных группировок террористов. Причем тут США?
Сценарий этот, однако, очень даже понятен всем жителям Центральной Азии. Он один к одному копирует то, что реально происходило в регионе в «талибские» времена, когда прорваться через границы Таджикистана, Киргизии и Узбекистана пытались многие, а у некоторых это даже получалось.
Сегодня участники ШОС считают, что угроза региону несколько возросла. Она исходит не со стороны правительств Пакистана или Афганистана, но с территорий, лежащих на стыке этих двух стран и правительствам этим мало подконтрольных. А история с осадой Красной мечети в Исламабаде лишний раз показала, что ни военные операции США в Афганистане, ни статус Пакистана как союзника США в этом деле многое не изменили. А может быть - в случае с Пакистаном - создали стране дополнительные проблемы. Поэтому для ШОС превентивная отработка действий в этой ситуации - дело вполне понятное и необходимое.
Но также необходим организации диалог с властями Пакистана и Афганистана, соседями и партнерами стран-членов ШОС.
Здесь уместно напомнить, что еще год-два-три назад США упорно пытались торпедировать ШОС, перетянув некоторых из членов в «антиорганизацию», носившую кодовое имя «проект Большой Центральной Азии». Ключевую роль в этом деле должны были сыграть те же Пакистан и Афганистан.
Сегодня можно констатировать, что диверсия провалилась. От концепции «большой Центральной Азии» отказывается официальный Вашингтон, заявляя, что это - частная идея научных работников, а не правительственная инициатива. Дело здесь во многом опять же олицетворяется Красной мечетью. Пакистан, например, хорошо видит, что его союзничество с США в афганской войне создало для режима слишком большие проблемы. Вдобавок Исламабад нервно воспринимает американский роман с Дели, своим традиционным противником. И, в частности, ядерную сделку между Индией и США, по которой для Индии будут сделаны исключения из правил по части нераспространения ядерного оружия. Для Пакистана же никаких исключений никто не обещает.
Зато в Исламабаде еще больше ценят свою когда-то антииндийскую дружбу с Китаем - членом ШОС.
В итоге пакистанские власти все больше склоняются к более тесным контактам с соседями, то есть как раз с ШОС. Есть признаки подобных настроений и в Кабуле. И на саммите в Бишкеке ожидается много официальных и частных разговоров с пакистанцами и афганцами о том, какой вклад они смогут внести в экономические и другие планы ШОС.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
