Сергей Маркедонов, заведующий отделом проблем межнациональных отношений Института политического и военного анализа, для РИА Новости.
27 июля 2007 года в Приднестровье отмечали 15-летний юбилей со дня начала миротворческой операции в этой «горячей точке» постсоветского пространства. К сожалению, сегодняшние подходы к рассмотрению нынешнего состояния и перспектив ПМР демонстрируют тотальную неадекватность ведущих мировых игроков. В России Приднестровье воспринимается как фактор внутренней политики. После 1991 года для многих политиков и экспертов в РФ ПМР рассматривалась как своеобразная «земля Офирская», желанная утопия для национал-коммунистов, альтернатива «гайдаризации страны». К сожалению, этот образ, тиражируемый в газетах «Завтра» и «Советская Россия» был успешно и с большим желанием подхвачен в Кишиневе, а затем «доведен до сведения» в Брюсселе и в Вашингтоне. В Европе и США до сих пор любое движение, выступавшее за развал СССР, «по умолчанию» заносится в число демократических. Поскольку против единого Союза в 1989-1991 гг. выступала Молдова, а Приднестровье поддерживало союзные власти, «демократическим» был заведомо признан Кишинев, а не Тирасполь. Отсюда и выбор формата урегулирования, главная роль в котором отдается Кишиневу, а Тирасполь вынужден мириться с ролью «второго плана», соглашаясь с тем, что ему укажут мудрые советники.
Между тем, для устранения мифов вокруг ПМР достаточно одной-двух поездок в этот регион и регулярного знакомства с литературой по этому вопросу. Миф первый - представление о Приднестровье как о «заповеднике коммунизма». Между тем, сегодня ни в администрации президента, ни в парламенте ПМР коммунистов нет, две местных коммунистических партии действуют в оппозиции. Для сравнения в «демократической» Молдове правящее большинство в парламенте составляют коммунисты, а лидер компартии Владимир Воронин избран президентом этой «стремительно европеизирующейся страны». Добавим также, что предшественником Владимира Воронина был Петр Лучинский, человек, занимавший в советское время пост первого секретаря ЦК КП Молдовы.
Для понимания «коммунистического» и «советского» характера приднестровского движения необходимо понимать ряд изначальных обстоятельств, которые способствовали образованию ПМР. Приднестровское движение, возникло в 1989 году как реакция на решение республиканских властей Молдовы перевести на латиницу молдавский язык, объявив его румынским, отказаться от использования русского языка в качестве государственного на территории тогдашней МССР, а также на смену госсимволики. И «советского» в нем не больше, чем в любой другой точке бывшего СССР. Румынизация всей советской Молдавии изначально была утопией. Распад СССР зафиксировал, что формирующиеся независимые национальные элиты, отказываясь от советского прошлого, не прочь воспользоваться таким наследием СССР как искусственно сконструированные Москвой границы и территории.
В этом смысле весь «советизм» приднестровского движения состоял в том, чтобы с помощью союзных властей не оказаться в положении нетитульного и некоренного населения. Созданные в качестве оппозиционных структур стачечные комитеты на левом берегу Днестра, а затем Объединенный совет трудовых коллективов (ОСТК), а потом и органы власти непризнанной республики преодолевали сопротивление партийных комитетов, не признававших низовой несанкционированной активности трудящихся.
Руководитель Приднестровья Игорь Смирнов - не либерал. В своей экономической деятельности он руководствуется дирижистскими установками. Он не слишком верит в позитивный политический потенциал партий. Однако при большей адекватности в отношении к ПМР со стороны той же Европы на левом берегу Днестра могли бы появиться и новые лидеры, имеющие более широкие взгляды на перспективы демократии и либерального рынка. Кстати сказать, в Тирасполе всячески подчеркивают тот факт, что в ходе вооруженного конфликта с Молдовой в 1992 г. ПМР защищали этнические молдаване, среди которых были жертвы. Другой не менее опасный для понимания ситуации в ПМР миф - взгляд на Приднестровье как на обычного вассала России. Спору нет, в Тирасполе свои перспективы сегодня связывают с Россией. Все уже основательно подзабыли «украинофильство» Смирнова весной-летом 1991 г. Тогда многие на левом берегу Днестра рассчитывали на размежевание с Молдовой с помощью Киева. Однако Украина не захотела возвращать бывшую «Молдавскую АССР», вероятно, убоявшись прецедента в связи с крымской и донбасской проблемой, и сделала российский вектор для Тирасполя безальтернативным. Тем не менее, достаточно вспомнить конфликты руководства ПМР с командующими 14-й российской армией России Юрием Неткачевым, Александром Лебедем, Валерием Евневичем, резкие высказывание приднестровских лидеров в адрес российских политиков, чтобы понять: Смирнов - это не губернатор, поставленный свыше Кремлем.
О приднестровских мифах можно написать целую книгу. Однако главная проблема состоит не только и не столько в разоблачении российского и европейского догматизма. Политические конфликты на территории бывшего СССР необходимо разрешать по-новому, отказываясь от морально и физически устаревшего «коммунистическо-антикоммунистического дискурса». В самом деле, сколько можно воспринимать любую инициативу России как «имперскую реинтеграцию», а любые проявления пророссийских симпатий как «возрождение коммунизма» и «тоталитаризма». В процессе урегулирования конфликтов необходимо руководствоваться компромиссами, а не играть «за одну команду», заранее отдавая приоритет «самому демократичному».
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
