Александр Колдобский, Московский инженерно-физический институт, для РИА Новости.
Северная Корея остановила свой единственный ядерный реактор в Йонбене. Сейчас инспекторы МАГАТЭ, допущенные в страну, убеждаются в этом, как говорится, своими глазами. На мой взгляд, так называемая «ядерная программа КНДР», кроме того, что является политическим блефом, еще и свидетельствует о технической обреченности этой страны в ядерном отношении.
Основным условием создания ядерного оружия является наработка т.н. «делящегося материала» - высокообогащённого урана-235 или плутония-239 военной кондиции. Первый путь для КНДР закрыт: для его реализации в стране нет необходимых обогатительных мощностей. Что же касается наработки плутония, то необходимый для этого дела ядерный реактор в КНДР как раз есть (тот, что 13 июля остановлен). Это - экспериментальный газографитовый реактор в Центре ядерных исследований в городе Йонбен. Топливо для него страна производит самостоятельно, из собственного сырья.
Реакторы такого типа очень удобны для наработки оружейного плутония. Однако для этого нужно ещё и радиохимическое производство соответствующей мощности, на котором из облучённого топлива выделяется плутоний. С 1992 г. у КНДР появился завод такого профиля, тоже в Йонбене.
Количество плутония, которое способен наработать ядерный реактор за год, специалисту нетрудно оценить: примерно, четверть от его тепловой мощности. Реактор в Йонбене имеет мощность 20-30 МВт, следовательно - он нарабатывает порядка 6 кг. Такого количества достаточно для примитивного ядерного заряда. Реактор в Йонбене, согласно имеющимся данным, работал на военную программу около 10 лет (1986 -1994, 2003 - 2005), так что в распоряжении КНДР должно находиться около 10 ядерных зарядов. Эта цифра и фигурирует на переговорах в обоснование северокорейской ядерной угрозы.
Однако в данном случае арифметика искажает физику, поскольку важны не только чисто календарное время эксплуатации реактора, но и режим. По техническому регламенту, после 20-30 дней работы топливные блочки в активной зоне реактора должны удаляться в хранилище для месячной выдержки, и только потом с помощью радиохимического процесса выделяется оружейный плутоний.
В случае с реактором в Йонбене этот режим, по всей видимости, не выдерживался, следовательно, нарабатывался не оружейный, а энергетический плутоний. Создаваемая из него бомба должна иметь усложненную конструкцию заряда, а также сниженную мощность взрыва: до 300...500 тонн в тротиловом эквиваленте (в то время как плутониевая бомба типичной конструкции имеет 20 килотонн). Т.е. создается «эффект хлопка», или неполного взрыва. В основе ядерного оружия развитых ядерных технологий лежит «принцип имплозии», очень сложный с конструктивной и технологической точек зрения. Реализовать такую схему КНДР не по силам.
Что же остаётся делать Пхеньяну, чтобы доказать свою «ядерную мощь», пугая тем самым весь мир? Смириться с неизбежностью «неполного взрыва». Именно такой «хлопок» и имел место во время северокорейского ядерного испытания 9 октября 2006 года. Заряд, что был подорван, доставляемым боеприпасом никак не назовешь. Вывод очевиден: ядерного оружия у КНДР нет.
И, тем не менее, Пхеньян сделал все, чтобы в ходе переговоров «дороже продать» свою ядерную программу - в обмен на электроэнергию, мазут, технику, продовольствие, в общем, на то, что нужно бедствующей стране. Да и про личные политические интересы правящей северокорейской элиты не стоит забывать. Но, чтобы дороже продать, надо сильнее напугать. Главный политический оппонент КНДР - США - прекрасно осознают, что речь и идёт всего лишь о блефе, и все же делают озабоченное лицо на вялотекущих переговорах.
США вовсе не заинтересованы в их скорейшем завершении - как раз наоборот. Реально «северокорейская ядерная программа» их не пугает, а вот использовать её как жупел, как «свидетельство мощи и опасности мировых сил зла» - очень даже выгодно. Отсюда - и гипертрофированный военный бюджет, и военные базы вне территории США, и строительство структуры ПРО поблизости от российских границ. В общем, если бы КНДР вместе с её убогой «ядерной программой» не существовало, то ее следовало бы выдумать.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
