Лев Дзугаев, член экспертного совета РИА Новости.
Как скоротечно время. Казалось бы, события, о которых идет речь, произошли вчера, а прошло уже полтора десятка лет, вполне достаточных для того, чтобы сдвинуть с места решение беспокоящих нас проблем. Но вот почему это не происходит - предмет специального разговора.
24 июня исполняется 15 лет со дня подписания Дагомысских соглашений о прекращении грузино-осетинского вооруженного конфликта. Под ними стоят подписи тогдашних руководителей Грузии - Эдуарда Шеварднадзе, России - Бориса Ельцина, Северной Осетии - Ахсарбека Галазова и Южной Осетии - Тореза Кулумбекова. В соответствии с подписанным документом 14 июля 1992 года в зону конфликта были введены российские миротворцы, совместно с грузинским, юго-осетинским и северо-осетинским батальонами «голубых касок». Была создана Смешанная Контрольная Комиссия (СКК), призванная обеспечить переговорный процесс по урегулированию конфликта.
В 2002 году, когда отмечалось 10-летие начала миротворческой операции в зоне грузино-осетинского конфликта, практически все и грузинская, и осетинская, и российская стороны, и международные наблюдатели были едины в своих оценках этой операции - она признавалась как уникальная и успешная. Эти оценки основывались на том, что действительно ввод смешанных миротворческих сил под эгидой России выполнил свою главную задачу - остановил кровопролитие, создал необходимые условия для восстановления мирной жизни, обеспечив тем самым благоприятный фон для переговорного процесса по преодолению последствий конфликта.
Но ситуация кардинальным образом начала меняться после 2004 года, после очередной авантюры, предпринятой уже новым руководством Грузии во главе с Михаилом Саакашвили, пришедшим во власть весьма неординарным образом и решившим продемонстрировать свою неординарность и в вопросах урегулирования грузино-осетинского и грузино-абхазского конфликтов. К чему это вело, очень скоро стало совершенно очевидно. Сделав ставку на быстрое, причем силовое решение, официальный Тбилиси, и это следует особо подчеркнуть, отбросил процесс урегулирования в его исходную точку, перечеркнув 12-летний период тяжелейшей работы по преодолению последствий конфликта. Более того, вновь подвергнув столицу Южной Осетии обстрелам из тяжелых орудий, пролив новую кровь, которую уже не спишешь на своих предшественников, новое руководство Грузии тем самым только радикализировало настроения в Южной Осетии и самым решительным образом подорвало с огромным трудом восстанавливавшееся хрупкое доверие между осетинами и грузинами. И это стало главным итогом провозглашенной г-ном Саакашвили политики выстраивания отношений «с чистого листа».
Пагубность подобных действий фактически была признана самой грузинской стороной: отставка министра обороны г-на Окруашвили, обещавшего встретить очередной Новый Год в столице Южной Осетии, тому свидетельство. Но дальнейшие действия Тбилиси, если исходить из интересов урегулирования конфликта, а это процесс как минимум двусторонний, учитывающий мнение и интересы другой стороны в конфликте, иначе как странными назвать нельзя.
Говоря о новом этапе в политике Тбилиси в вопросах урегулирования грузино-осетинского конфликта, вспоминаешь героя мультфильма, судьба которого зависела от того, где он поставит запятую. Помните: казнить нельзя помиловать. Для грузинского истеблишмента дилемма состоит в том, как расставить знаки препинания в словосочетании: урегулировать нельзя провоцировать. Если судить не по заявлениям, а делам, то складывается устойчивое впечатление, что суть этого нового этапа в политике Тбилиси состоит в постоянном провоцировании напряженности в самой Южной Осетии и вокруг нее.
На словах приверженность мирному урегулированию, на деле беспрецедентное для государства такого масштаба как Грузия наращивание вооружений и отказ от подписания совместного с Южной Осетией документа о неприменении силы, к чему неоднократно призывала юго-осетинская сторона.
На словах призывы выполнять взятые на себя обязательства, на деле фактическое невыполнение ни одного из взятых на себя в соответствии с ранее подписанными соглашениями обязательств по социально -экономической реабилитации региона и реституции, как первоочередных и необходимых шагах по восстановлению доверия между сторонами конфликта, обязательное выполнение которых только и способно сделать возможным результативное обсуждение вопросов, связанных с политическим урегулированием. Кстати, принятие Тбилиси закона о реституции только после почти полутора десятка лет по завершении военной фазы конфликта (а по тому, как он действует, видимо, нужно подождать еще столько же лет, чтобы публике стали известны примеры успешного применения его хоть к кому-либо из десятков тысяч беженцев-осетин, вынужденных покинуть Грузию), пока лишь подтверждает выше сказанное.
Череда провокаций против российских миротворцев, обвинения в их адрес о невыполнении мандата, призывы заменить их на международный контингент (полностью игнорируя, что это не приемлет другая сторона в конфликте), попытка демонтировать механизм СКК, неоднократные заявления Тбилиси, ставящие под сомнение Дагомысские соглашения, а то и прямые требования их денонсации - таковы доминанты грузинской политики последних лет в вопросах урегулирования грузино-осетинского конфликта.
Напомним еще раз, что миротворцы не занимаются восстановлением осетинских сел, разрушенных в ходе трагических событий 1989-92 годов, миротворцы не строят предприятия и не создают рабочие места, не миротворцы не могут вместо политиков налаживать человеческие и государственные мосты. Они могут остановить кровопролитие и развести воюющие стороны, предотвращая проявления насилия по этническому признаку, обеспечивая условия для действий политиков, желающих своим народам мира и спокойствия. И российские миротворцы эту задачу, нравится кому-то это или нет, выполнили с честью. Требовать от них демилитаризации так называемой зоны конфликта в условиях неприкрытого наращивания грузинской стороной вооружений и несанкционированных вооруженных формирований, по меньшей мере наивно. А тут подоспела еще одна новость: президент Грузии М.Саакашвили подписал указ о прекращении действия Соглашения между правительствами России и Грузии о взаимодействии в восстановлении экономики в зоне грузино-осетинского конфликта и возвращении беженцев. Указ за номером 261 датирован, оказывается, 20 апреля 2007 года и опубликован в « Законодательном вестнике» на сайте министерства юстиции Грузии. Сделано это, якобы, в ответ на односторонние действия России в зоне конфликта. Оригинально, не так ли. Хотя на самом деле это есть ни что иное, как стремление снять с себя ответственность за невыполненные грузинской стороной обязательства.
Можно, конечно, и дальше продолжать попытки убедить своих коллег по ГУАМу, международное сообщество в том, что Тбилиси как никогда близок к урегулированию грузино-осетинского конфликта, что «альтернативное правительство» Южной Осетии, и только оно истинный представитель осетинской стороны, готово к мирным переговорам, и что осетины получат все, о чем они только мечтали. Но реальность говорит об обратном. И «водная война», спровоцированная грузинской стороной в 35-40 градусную жару лета 2007, также как несостоявшаяся победоносная война лета 2004 года, тому красноречивое свидетельство.
Между тем, Владимир Путин на недавней встрече с Михаилом Саакашвили еще раз подтвердил, что Россия остается приверженной принципу территориальной целостности. Наряду с рядом других признаков того, что российско-грузинские отношения могут получить неплохую перспективу для развития взаимовыгодного сотрудничества при доброй воле двух соседних стран, принципиальное значение имеет то, насколько верно воспримут сигналы из Москвы в Тбилиси. Они - прежде всего приглашение в своих действиях быть адекватными сложившимся реальностям, игнорирование которых не сулит ничего хорошего.
А значит, вышеозначенную дилемму со знаками препинания в Тбилиси, быть может, решат так: «Урегулировать, нельзя провоцировать».
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
