Дмитрий Шушарин, политический обозреватель РИА Новости.
Все происшедшее в Ставрополе обрастает и будет обрастать противоречивыми подробностями. И это не только слухи, распространяемые в блогах. Даже в газетных публикациях приводятся разные факты. Кстати, эти публикации - не в самых незаметных изданиях и не такие уж крохотные - позволяют заключить, что информационной блокады не было. Может быть, ее и собирались устроить, но не получилось.
Зато получилось другое. Нравится это любителям погромов или нет, но власть ситуацию в Ставрополе удержала. Сходы были, опасность столкновений сохранялась, но так, как в Кондопоге, где отцы города покорно приняли к исполнению требования толпы об этнических чистках, не получилось. Пошумели и разошлись. А потом начались аресты.
И вполне можно было бы более ничего об этом не писать, похвалить тех, кто не допустил взрыва, но это было бы слишком просто, хотя и приятно. Все равно придется говорить о неприятном. Прежде всего, о неприятном для власти. Как местной, так и не очень.
Что касается местной власти, то, по доходившим из Ставрополя сведениям, требования отставки губернатора выдвигались. И вообще: раз уж такое чуть было не началось, значит, часть ответственности лежит и на власти. А в Ставропольском крае ситуация ведь интересная. Мэром Ставрополя недавно стал представитель «Справедливой России». Что же касается местного губернатора Александра Черногорова, то он весьма непопулярен. Настолько, что лидеры «Единой России», исключили его из партии. И даже хотели требовать отставки, но потом решили этого не делать.
Но это все мелочи, текучка. Гораздо хуже другое - представители власти, кажется, сами верят в собственную, публично озвученную трактовку событий. А именно: никакой национальной подоплеки, бытовое преступление (хотя национальное - это, прежде всего, бытовое), к которому пытались пристроиться представители темных сил. Весьма показательно, что в некоторых заявлениях, исходивших от управляемых общественных организаций, прямо говорилось, что это те самые темные силы, которые устроили нехорошие дела в Грузии и Украине. И, естественно, за ними стоят злодейские разведки темного Запада.
Ну, ничего удивительного, конечно. И значения этому можно было бы не придавать, если бы это была только пропаганда, а на самом деле власть занялась бы анализом сложившейся ситуации. Если бы в этой власти были бы люди, способные отдать себе отчет, к чему может привести подобная трактовка событий. Именно не как пропагандистская трактовка, а как руководство к действию.
Впрочем, нет никакой уверенности в том, что действия вообще будут. Может оно и к лучшему, чем то, что последовало за событиями в Кондопоге. Тогда, напомню, были приняты весьма сомнительные и с точки зрения права, и с точки зрения законов свободного рынка решения об ограничении прав иностранцев. Особенно странные, если учесть, что в Кондопоге, как и в Ставрополе, имели место конфликты не между россиянами и иностранцами, а между различными группами россиян. То есть никакая это не ксенофобия, а свидетельство того, что единой российской гражданской нации нет. Что само российское общество может расколоться по национальному, расовому, земляческому принципу.
И это весьма серьезно. Образ «не своего», чужака, потенциального врага у русского населения складывается на основе расовых и поведенческих признаков. А иностранец или россиянин - не важно. И если применительно к иностранцу следует говорить о ксенофобии, то применительно к россиянину речь должна идти о другом. О том, что называется словом «апартеид». Открыто не узаконенный, конечно, но реально существующий в самом прямом смысле этого термина - как раздельное развитие национальных, расовых и религиозных общин. Развитие, направленное на их дальнейшее обособление, а не на интеграцию в новую гражданскую нацию.
Причем заинтересованность в подобном развитии объединяет, казалось бы, непримиримых соперников. И те, кто претендует на роль вождей русского национализма, и те, кому принадлежит традиционная власть в национальных общинах, совсем не нуждаются в формировании единой российской нации. И уж, конечно, не нужна она тем, кто, будучи во власти, извлекает пользу из противоречий между раздельно развивающимися общностями. На разных уровнях власти интерес свой. У кого-то древнее «разделяй и властвуй», а те, кто попроще, связывают с этим разделением примитивные коррупционные устремления. И в этой властной модели - коррупционной и нацеленной на разобщение нации - содержится ответ на вопрос о том, почему же апартеид стал реальностью.
Дело тут не в политической воле власти, сознательно способствующей раздельному развитию, хотя и это наблюдается. Дело в разобщенности важнейшей составляющей той нации, которая никак не сложится, - самих русских. Они, то есть мы, оказались не в состоянии предложить народам, веками соседствующим с русскими и не столь уж многочисленным, привлекательную модель общественно-правового устройства и образа жизни. Их традиционные уклады, воспроизводимые в диаспорах, более удобны и, если хотите, престижны. «Жить по-русски» никто особенно не стремится.
И именно поэтому апартеид, ставший реальностью в российских городах - и в крупных, и не очень, - является, прежде всего, национальной русской проблемой. Поскольку русские так и не стали цивилизационным и культурным ядром, вокруг которого может сформироваться российская нация.
Да, пожалуйста, хоть в Конституции назовите русских «государственно-образующим» народом. В сталинской конституции еще и не такое писали про всякие там свободы слова.
Но к реальности это не имело никакого отношения.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
