Дискуссии вокруг Севморпути идут уже не первый год. Бьют тревогу жители «северов», ломают копья и перья ученые и журналисты и даже парламентарии, озабоченные этой проблемой, не могут спокойно дремать в своих креслах. В очередной раз о ней говорили и на майском заседании президиума Госсовета и Морской коллегии в Мурманске. Сдвинется ли, наконец, дело с мертвой точки?
...От аэропорта в Апапельгино к Певеку вдоль океанского побережья тянется типичная для российского Севера свалка: ржавые лодки и бочки из-под солярки, обглоданные ветром-"южаком" и вьюгами остовы автомобилей и даже останки полуразобранного Як-40.
Над городом висит тишина, разрываемая пронзительными криками чаек. На улицах безлюдно. Вросшие в вечную мерзлоту дома у подножия сопок чернеют глазницами пустых окон. Когда я был в Певеке в конце 90-х, здесь насчитывалось 12 тысяч жителей. Сейчас - четыре. Немногочисленные предприятия города работают вполсилы. Олово, которое добывали на воспетой Олегом Куваевым Территории, теперь стране не нужно.
Пусто и в порту - самом северном в мире. Когда-то на его рейде собирались до двух десятков судов. Сегодня столько заходит в гавань за всю навигацию, да и то во многом благодаря золотодобытчикам.
Певек, некогда бывший базовым перевалочным пунктом Северного морского пути, ныне, как в капле воды, отражает катастрофическую ситуацию, сложившуюся на всей этой уникальной трассе от Новой Земли до Берингова пролива. За последние пятнадцать лет океанская магистраль, протянувшаяся через шесть морей, полностью пришла в упадок.
С началом рыночных реформ свернулись программы развития этого огромного региона. Остановились многие профилирующие предприятия северо-востока. Практически прекратила экспорт леса Игарка. Резко сократилась добыча руд цветных металлов, на которой в значительной степени держалась экономика Севера. В результате грузооборот на Севморпути сократился вчетверо, морское сообщение стало нерентабельным и, в конце концов, свелось лишь к редким каботажным рейсам, к «северному завозу».
Лишенный государственной поддержки, угас и некогда мощный ледокольный флот. Из восьми атомоходов пять уже исчерпали свой ресурс. Последний, спущенный недавно на воду "50 лет Победы", который с гордостью показывали Владимиру Путину в начале мая, был заложен еще в... 1989 году. Через несколько лет он будет единственным.
"Вся инфраструктура Северного морского пути, включающая полярную авиацию, ледовую разведку, связь, метео- и гидрографическую службы, находится в состоянии кризиса, вызванного как экономическими причинами, так и недальновидной политикой властей",- констатирует многократный участник высокоширотных экспедиций академик Александр Гранберг. И делает такой вывод: "Если мы немедленно не начнем возрождать арктическую транспортную систему, то караваны по Севморпути поведут японцы или американцы".
Надо сказать, такой сценарий вполне вероятен. Свои претензии на эту транспортную артерию уже озвучили многие страны. А в прогнозе Американского совета при Университете ООН Арктика называется одной из потенциальных «горячих точек», которые могут стать причиной международных конфликтов.
Речь, собственно, вот о чем. Еще из школьных учебников мы знали: морская территория от западной и восточной оконечностей страны вплоть до Северного полюса - наша. На всех картах она четко очерчена по меридианам. Правда, с одним лишь изгибом в Баренцевом море. За него мы вот уже более тридцати лет бодаемся с норвежцами. А цена вопроса немаленькая: по некоторым оценкам, запасы газа на спорном шельфе не уступают штокмановским.
И Россия, и Норвегия сейчас усиленно ищут компромиссное решение. Ведь, как считает известный норвежский ученый Вилли Остренг, в нашем распоряжении всего несколько лет до того, как в Арктику придут США и Китай - главные мировые потребители углеводородов и начнут диктовать свои правила. Основания для опасений есть. Те же китайцы открыли на Шпицбергене исследовательскую станцию и передислоцировали туда из Антарктики ледокол «Снежный дракон». Заметно активизировались и Соединенные Штаты. Буквально на днях зампред сенатского комитета по иностранным делам Ричард Лугар призвал США ратифицировать Конвенцию ООН по морскому праву, чтобы противостоять претензиям Москвы на полярные энергоресурсы.
На территории, которые мы считаем исконно своими, в последние годы стали алчно поглядывать и другие страны. Причем не только северные, но и те, что расположены много южнее Полярного круга. А некоторые вообще подвергли сомнению секторный принцип деления арктического «пирога», разрезанного еще в 20-е годы прошлого века на пять кусков. Причина их притязаний понятна: здесь на шельфе северных морей таится до четверти всех углеводородных запасов планеты.
Между прочим, конвенция по морскому праву позволяет нам снять этот острый вопрос и на совершенно законных основаниях расширить свою 200-мильную экономическую зону. Но при одном условии - если мы докажем, что подводные хребты Ломоносова и Менделеева являются непосредственным продолжением российской суши. Пять лет назад аргументы России были признаны специальной комиссией ООН неубедительными. Теперь нам предстоит сдавать экзамен во второй раз.
В свете этих территориальных споров неизмеримо возрастает значение Северного морского пути. Это и понятно. Ведь кто будет на трассе хозяином, тот и станет диктовать свои условия разработчикам шельфовых месторождений, тот и получит наибольший выигрыш от транспортировки сырья к Тихому океану и в Атлантику. А это миллиарды тонн нефти, триллионы кубометров газа, не говоря уже об иных полезных ископаемых, которыми богаты здешние земли.
Сегодня вроде бы все в нашей стране сходятся во мнении, что надо не только восстанавливать Севморпуть, но и возрождать экономику Крайнего Севера. Тогда появятся и грузы, и суда под них. На совещании в Мурманске президент предложил для решения этих задач создать Национальный арктический совет. Наверное, дело это нужное, но вот только не увязло бы оно в бюрократическом бумагообороте и межведомственных согласованиях (как это случилось с проектом закона "О Северном морском пути", представленным в Госдуму еще в 2000 году). Иначе великая северная магистраль и впредь будет оставаться для нас не более чем пунктиром на карте.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
