Екатерина Кузнецова, центр изучения постиндустриального общества, для РИА Новости.
18 мая Россия принимает в Самарской области саммит Россия-ЕС. Главных новостей накануне мероприятия ждут от Польши, которая до сих пор не сняла вето на начало переговоров ЕС и России по новому Соглашению о партнерстве и сотрудничестве. В довесок к этому Литва весьма «своевременно» заявила о своем возможном вето, увязав его с тем, что с июня 2006 года Россия не поставляет нефть на единственный в Прибалтике нефтеперерабатывающий завод. Европейский парламент в преддверии встречи принял резолюцию, призвавшую сделать права человека «основополагающим принципом российско-европейских отношений». В российскую прессу просочились сведения о том, что на саммите будет поднят вопрос о поведении Эстонии в свете недавнего переноса памятника советским воинам. России же предназначено быть «виноватой», но не раскаивающейся.
Нынешнее положение дел в отношениях России и ЕС сводится к двум ключевым моментам: во-первых, тон в разговоре с Россией уверенно задают восточноевропейские страны, большинство из которых, как выразился Сергей Ястржембский, заражено «вирусом» русофобии; во-вторых, единой внешней политики по отношению к России не существует, и потому вместо предметного диалога и Брюссель, и Страсбург, и национальные столицы уныло морализаторствуют и читают нотации восточному соседу.
Отношения России с государствами ЕС нередко омрачали спорные моменты, но ни разу ни одна из крупных стран ЕС не делала частные вопросы предметом разбирательства на саммитах. - хотя, например, запрет на импорт в Россию цветов из Голландии «по фитосанитарным причинам» вполне «тянул» на то, чтобы стать «хитом» встреч на высшем уровне. Ситуация в Восточной Европе принципиально иная - Польша или Прибалтика не обладают дипломатическими возможностями западных европейцев и не желают идти на компромисс с Россией. Более того, они сознательно стремятся «задеть» ее, «сыграв» на единственном неоспоримом элементе национальной идентичности - победе над фашизмом. Почему Брюссель смолчал, когда Польша закрыла российскую экспозицию в Освенциме (Аушвице)? Почему Эстония решила перенести «Бронзового солдата» аккурат накануне 62-й годовщины Победы, а не позже, когда бы улеглись страсти и смолкли поминальные речи?
Вместе с тем действительно серьезные поводы для отсрочки начала переговоров - политические права граждан, сложности с оппозицией, отказ России реформировать пенитенциарную систему - Европейская комиссия и министры на заседаниях советов игнорируют. Вместо них «обеспокоенности» озвучивают члены Европейского парламента, смешивая при этом воедино вопросы ПРО и прав человека, «Бронзового солдата» и чеченских тюрем, польского мяса и грузинского вина.
Вывод напрашивается сам собой - единая Европа не умеет и не желает брать на себя ответственность за создание новой модели отношений с Россией.
В итоге европейская «повестка дня» для России выглядит досадно блеклой. В числе вопросов - препятствия к заключению нового Договора о партнерстве и сотрудничестве (читай - проблемы польских аграриев и литовских «нефтяников»); энергетическая безопасность; вступление России в ВТО; ратификация договора об облегчении визового режима. Из международных проблем европейцы намерены обсудить Косово, Иран, Ближний Восток и перспективы замороженных конфликтов в Приднестровье и на Кавказе.
Но по многим из этих вопросов позиции сторон непримиримы. Непонятно, к примеру, для чего обсуждать вступление России в ВТО, если ЕС уже подписал протокол о согласии на вхождение России в эту организацию? Или под давлением «неизвестных сил» европейцы намереваются отозвать свою подпись? Обсуждение энергетической безопасности вероятнее всего будет переливанием из пустого в порожнее: Россия строит госкапитализм, продвигаясь по пути национализации и монополизации сырьевого сектора, и вовсе не намерена допускать иностранцев к месторождениям или трубе. Шансы на пересмотр такого положения вещей могли бы появиться в том случае, если бы европейцы продемонстрировали готовность в обмен на такие уступки открыть свой энергетический рынок для российских компаний. Однако европейцы неоднократно давали понять, что допускать «диких» русских к розничному сбыту они не намерены.
Споры вокруг не имеющих скорого решения «проблем» уводят стороны от реально важных вопросов. Европа мечтает о включении российских трубопроводов в панъевропейскую трубопроводную систему с режимом свободного доступа. В то же время европейцы ни разу не говорили о своей готовности поставить вопрос о присоединении России к Трансъевропейской транспортной сети, в особенности к тем проектам, которые ставят целью увеличение пассажиропотока и стимулируют подвижность населения, которая в России в пять раз ниже, чем в западных странах. А ведь из множества направлений сотрудничества объединение России и Европы в единое транспортное пространство с интегрированными путями сообщения - это наиболее естественная почва для сближения и взаимовыгодного сотрудничества. С большим энтузиазмом в России восприняли бы предложения о трансграничном сотрудничестве, включая обмен опытом, кооперацию в борьбе с наркотрафиком и торговлей людьми, обучение российской милиции и пограничников репатриации, уважающей человеческое достоинство, переоборудование по европейским нормам пунктов пограничного контроля (в особенности, если бы в ответ на это европейцы пообещали упростить или отменить визовый режим).
За обсуждением набивших оскомину вопросов и «судеб мира» немудрено забыть и о том, что спокойствие на континенте весьма условно. Официальные источники умалчивают о том, будет ли обсуждаться проблема ПРО. Между тем и в этом вопросе европейцы не могут навести порядок в собственном доме, позволяя американцам превращать Восточную Европу в инструмент устрашения России. Владимир Путин уже отреагировал на это мораторием на выполнение Договора об обычных вооруженных силах в Европе, и сигнал был подан именно европейцам. Возможно, в Старом Свете его реакция показалась гипертрофированной - но что следует ожидать от страны, которую Европа еще в 1999 году пообещала интегрировать в единое европейское экономическое и социальное пространство, и с которой она намеревалась строить общую систему безопасности?
Предстоящий саммит наводит на грустные мысли. Повестку дня саммита формируют восточноевропейские государства, которые сводят счеты за прошлое, блокируя диалог крупнейших региональных игроков. Вместо того, чтобы начать консультации - пусть даже неофициальные, - о новых формах сотрудничества с Россией, будь это привилегированный договор о партнерстве, ассоциации или общем рынке, европейские бюрократы обреченно признают, что Соглашение о партнерстве и сотрудничестве «можно просто пролонгировать». Пеняя России на авторитарные методы управления, европейские чиновники стесняются выставить отказ от таких практик в качестве условия для дальнейшего развития отношений. Брюссель, похоже, не владеет ситуацией в отношениях с Россией.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
