Дмитрий Шушарин, политический обозреватель РИА Новости.
Приближение выборов в Государственную думу вновь привлекает внимание к политическим партиям в нынешней России. И хотя совсем недавно в ряде субъектов Федерации прошли выборы в местные органы законодательной власти, предсказывать итоги федеральных выборов исходя из поведения электората на выборах региональных, следует с большой осторожностью.
И дело даже не в том, что начинают появляться новые партии, как, например, «Великая Россия». Дело в невозможности проецировать общефедеральную ситуацию на региональную, и наоборот.
На федеральном уровне складывается трехчленная схема управления. Существует узкая группа лиц, власть которых, являясь неформальной, опирается, тем не менее, на формально государственные финансовые и силовые ресурсы. Но ограничивается при этом лишь отношениями внутри самой группы, внутривидовой борьбой. В публичной сфере эта власть оформляется политическими партиями. Причем, связи каждой из партий (от самой мощной «Единой России» до пока лишь заявившей о своем существовании «Великой России») с обладателями неформальной власти далеко не всегда очевидны и совершенно не верифицируемы.
Наконец, события последнего времени позволяют говорить о появлении третьего члена этой схемы. Это сетевые молодежные движения, обладающие - именно в силу своей современной сетевой организации - значительным потенциалом. Но этот потенциал пока не является электоральным. Обозначилась пока лишь его «акционная» составляющая, причем преимущественно негативная, направленная на препятствование (не подавление - конкуренции с ОМОНом быть не может) нежелательным для власти публичным акциям. Или же действиям против других государств (пример тому, пикетирование посольства Эстонии).
Существуют также движения, чья связь с властью не столь очевидна, точнее, уровень их поддержки, по всей видимости, гораздо ниже. Это, прежде всего, Движение против нелегальной иммиграции (ДПНИ). Принято считать, что этой радикальной сетевой организации симпатизируют некоторые высокие чиновники МВД, но подобные заключения делаются на основе лишь косвенных признаков.
Тем не менее, можно говорить о разнородности этих движений и о возможности конкуренции, внутривидовой борьбы и между ними за властные и финансовые ресурсы.
Партии в этой схеме предстают наименее динамичной составляющей. В их организации присутствует значительный формальный, процедурный элемент. Они вынуждены содержать громоздкий партийный аппарат. Причем это касается всех политических партий, независимо от их направления. Даже ориентируясь на организационные европейские партии, их лидеры и особенно партийная бюрократия все равно видят в качестве образца былую КПСС.
Впрочем, задачи у них - даже в нынешней политической системе - все равно иные. Они призваны выполнять самую тяжелую и неблагодарную работу - организовывать электорат. А это даже при самом мощном административном и финансовом ресурсе требует значительных усилий, затрат и - в известной степени - самоотверженности.
Подобной задачи у КПСС просто не было. Сравнение «Единой России» как партии власти с КПСС имеет лишь пропагандистский характер, не более. Прежде всего, потому, что в Советском Союзе не было партии власти. Была власть партии. И советская политическая система в последние двадцать-двадцать пять лет своего существования была устойчивой и стабильной, лишенной каких-либо способностей к развитию. Политическая система современной России, вопреки всем разговорам о «новом застое», наоборот, весьма динамична.
Неожиданное возникновение «Справедливой России», вызвавшее публично выраженное раздражение руководства «Единой России» - самое яркое проявление этой динамики. А мощный рост молодежных сетевых движений свидетельствует об огромных возможностях и серьезных притязаниях их организаторов и идеологов.
Кстати, этот рост тоже вызывает раздражение - пока, правда, глухое, публично не выражаемое, - представителей политического истеблишмента. Что вполне естественно. Следует признать, что во время конфликта вокруг Бронзового солдата молодежные организации выступили фактически в качестве единственного реально действующего лица российской внешней политики. Как оценивать их действия уже другой вопрос.
Собственно, таким же «другим вопросом» является для партий идеологическая и программная часть их деятельности. Динамизм нынешней политической и партийной (как части политической) системы во многом обусловлен тем, что создаются структуры, которые могут принять к использованию любое словесное содержание. И опять же - наиболее динамичны именно сетевые движения. Кроме создававшихся как идеологические, вроде ДПНИ. И именно поэтому ДПНИ будет вынуждено действовать в очень узком смысловом поле, а их конкуренты всегда будут иметь возможность для маневра.
То же и с партиями. Несмотря на внешнюю громоздкость, «Единая Россия» может брать и берет на вооружение самую разную политическую лексику, любые лозунги, соответствующие в данный момент, с ее точки зрения, интересам российского государства. Иное дело - «Справедливая Россия», не говоря уж о КПРФ или СПС.
Дальнейшее наблюдение над развитием партийной системы современной России и над предвыборной борьбой потребует выработки новых методик анализа и прогноза. В столь динамичной ситуации любая аналитическая работа не стоит ничего, по сравнению с инсайдерской информацией. Однако источники такой информации не очевидны. А уж содержание всегда может оказаться преднамеренным «сливом» или вообще чистой фантазией.
Но тем интереснее вести наблюдение над принципиально новыми политическими процессами. И, конечно, оценивать их. С самых различных точек зрения.
