Дмитрий Шушарин, политический обозреватель РИА Новости.
Лучшее место для его могилы - храм Спаса на Крови в Екатеринбурге. Тот самый, что построен на месте Ипатьевского дома, где в 1918 году был убит вместе с семьей, домашним врачом и слугами последний российский император.
Тогда бы замкнулся тот исторический круг, который описала в прошлом веке российская государственность - от конца династии Романовых до создания первого легитимного национального государства.
Именно первого легитимного. К самодержавию, как известно, в отличие от западноевропейских монархий, этот термин не вполне применим (отсылаю к трудам историка и философа Георгия Федотова). А про Советский Союз и речи нет. Три демократически избранных президента России, Белоруссии и Украины имели полное право расторгнуть Союзный договор, заключенный в конце 1922 года большевистским режимом РСФСР и большевистскими вождями будущих союзных республик, приведенными к власти российской Красной армией.
Современное российское государство создал человек, в бытность которого первым секретарем Свердловского обкома КПСС был снесен Ипатьевский дом. В истории бывают странные сближения. Она полна неожиданностей и алогизмов. Абсолютно аппаратный человек Борис Ельцин сделал первый шаг к главному делу своей жизни, совершив абсолютно неаппаратный поступок. Он ни с того ни с сего заговорил своим голосом на пленуме ЦК в 1987 году. Первыми осудили его за это приверженцы курса Михаила Горбачева из числа интеллектуалов-демократов. Но политика начала выходить за рамки кремлевских кабинетов и редакций прогрессивных изданий.
И потребовался человек -- из власти, презревший свой статус, готовый отказаться ради всего при полной неясности того, что, собственно, он может обрести. Только из власти, а не из общества, которое ни тогда, ни сейчас неспособно к формированию политических лидеров. Человек, не принадлежавший ни к одному из кланов и не имевший покровительства. Не нуждавшийся ни в чьем разрешении на занятие политикой. Человек без социальной ниши, готовый создать свою собственную нишу.
Такой нишей для Ельцина стал пост главы российского государства.
Борис Ельцин осмелился стать политиком в неполитической стране. Вопреки всему тому, что о нем говорится, он ничего не ломал. Этим как раз занимался Горбачев, причем, возможно, против своей воли. А Ельцин был строителем и по своей первой профессии, и по своему политическому призванию.
Строительство новой государственности было невозможно без расставания с Советским Союзом. Не цены на нефть, не деградация партийно-государственного аппарата, даже не потеря исторической легитимности после того, как стало возможным свободное обсуждение преступлений большевиков, разрушили Советский Союз. Его дальнейшее существование стало невозможным в результате роста национального самосознания всех населявших его народов. Процессы, замороженные большевиками после их победы в Гражданской войне, пошли ускоренными темпами. Российская империя обречена была распаду по примеру Австро-Венгерской и Османской, но тоталитаризм дал ей отсрочку.
И Ельцин не стал делать того, что спустя несколько лет проделал Милошевич. Потому и умер на свободе.
Строительство новой государственности было невозможно без расставания с политическими институтами советской власти. Она была установлена в России железом и кровью. И свергнута так же. Российские танки никогда не стреляли по российскому парламенту. Огонь велся по зданию, где заседал Верховный совет РСФСР. Орган антипарламентский, хотя и копировавший парламентские формы работы.
Строительство новой государственности было невозможно без сильной президентской власти, напоминающей власть монархическую, - причем вовсе не конституционно-монархическую. Конституция 1993 года и впрямь была написана «под Ельцина». По своему политическому происхождению он был идеальным надпартийным президентом. И в этом качестве он действительно был гарантом Конституции и гарантом демократии. Ибо выполнял функции арбитра в межклановой борьбе.
В России не было и нет полноценной демократии, гражданского общества, правового государства. Да и откуда им было взяться? И не мог ни Ельцин, ни кто-либо другой в одночасье создать их. Развитие в этом направлении шло в девяностые годы в борьбе между группировками на разных уровнях и в разных ветвях власти, в разных сферах экономики и политики. И именно этот клановый плюрализм обеспечивал плюрализм политический, партийный, общественный, идеологический, культурный.
Но преемник Ельцина, кто бы им ни был, не был в состоянии играть ту же роль арбитра, некоронованного монарха. Он мог бы сделать другое - осуществить поворот страны от борьбы межклановой к борьбе собственно политической и идеологической, к реальному гражданскому обществу, к реальной общественной дискуссии и общественному консенсусу на основе интегрирующих ценностей.
Был выбран другой путь - межклановая борьба была заменена монополией одного клана. Некоторые последствия этого выбора очевидны, с другими нам еще предстоит столкнуться.
Но будем справедливыми - у преемника Ельцина был соблазн публично отречься от своего предшественника. Он не сделал это ни при его жизни, ни после его смерти. Траурная речь Владимира Путина - краткое и точное описание всех заслуг Бориса Ельцина перед отечеством. Ни прибавить, ни убавить.
Главное отличие нынешнего главы государства от первого президента России в том, что опробованный один раз способ передачи власти, скорее всего, более неосуществим. То, что удалось президенту-арбитру, вряд ли получится у президента - представителя клана. В 1999 году у Ельцина был микроскопический рейтинг доверия, но электорат последовал его рекомендации. У нынешнего президента России этот рейтинг огромен, но из этого не следует ровным счетом ничего, когда речь идет о преемственности. У политики и истории своя логика.
А Ельцин сумел сам выстроить свою жизнь так, что стал действительно национальным лидером и национальным достоянием. Пожалуй, из его современников этого добился только Александр Солженицын. Политическое наследие Ельцина и литературное творчество Солженицына таковы, что их невозможно идеологически приватизировать. Они общенациональны - каждый может найти в них что-то свое, но этим они никогда не будут исчерпаны.
Такого добиваются только люди, не боящиеся переменить свою участь независимо ни от каких обстоятельств.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
