Петр Гончаров, политический обозреватель РИА Новости.
Москва сдержанно восприняла громкое, претендующее на сенсацию заявление Махмуда Ахмадинежада о том, что Иран вошел в число стран, производящих ядерное топливо в промышленных масштабах.
"Мы слышали заявления президента Ирана. Относимся ко всей ситуации вокруг иранской ядерной программы серьезно и хотим основываться не на эмоциональных политических жестах, а таких с разных сторон было немало, а на фактах", прокомментировал слова иранского президента глава российского МИД Сергей Лавров.
При этом Лавров, ссылаясь на информацию, полученную от МАГАТЭ, отметил, что на днях завершилась работа по согласованию с иранской стороной процедуры внезапных инспекций на объекте в Натанзе. Поэтому, считает российский министр, ситуацию следует отслеживать, основываясь на конкретных фактах, подтвержденных экспертами МАГАТЭ, "а не на заявлениях, которые порой нагнетают обстановку".
В минувший понедельник Иран в праздничной обстановке, объявив 9-е апреля национальным Днем ядерных технологий, официально заявил о начале обогащения урана в промышленных масштабах. При этом Тегеран не забыл и про необходимый в таких случаях ультиматум. Если на Иран продолжат оказывать давление "в связи с проводимой им мирной программой ядерных исследований", то у него не будет другого выбора, как "пересмотреть членство страны в Договоре о нераспространении ядерного оружия", предупредил секретарь Высшего совета национальной безопасности Али Лариджани. Какие могут быть еще вопросы к Ирану у Совета Безопасности ООН после столь очевидной решимости?
Напомним, что международное сообщество добивается от Тегерана именно приостановки обогащения урана, опасаясь, что он не устоит перед соблазном использовать ядерную программу в военных целях. За отказ Ирана свернуть эти работы СБ ООН и принял 24 марта текущего года единогласно резолюцию, ужесточающую в отношении него санкции. Не стоит забывать и о том, что ДНЯО (Договор о нераспространении ядерного оружия) является единственным документом, на котором строится режим нераспространения.
Напомним также, что Ирану на обдумывание создавшейся ситуации вокруг его ядерной программы дали 60 дней. Уж не является ли этот ядерный демарш тем самым ответом Совбезу ООН, который Тегерану предстоит дать в конце мая?
И что же остается делать СБ ООН? Ведь мало кто из экспертов сомневается в том, что переход Ирана к обогащению урана в промышленных масштабах может привести к краху режима нераспространения ядерного оружия. Безнаказанность послужит стимулом к тому, что примеру Ирана тут же последуют и другие страны. И, в первую очередь, так называемые "пороговые", кому до собственного Я.О. один шаг. Это Саудовская Аравия, Египет, Канада, Япония, Южная Корея, Аргентина, Бразилия, которых, естественно, никакие заверения Тегерана о том, что иранская ядерная программа носит исключительно мирный характер, не остановят.
Вместе с тем, удивительно другое. Сам Тегеран не называет точного числа центрифуг, установленных на объекте по обогащению урана в Натанзе. По словам замглавы Организации по атомной энергии Ирана Мохаммад Саиди, для того, чтобы узнать точное количество центрифуг, необходимо подождать 20 дней, пока инспекторы МАГАТЭ не представят свой доклад.
Все это напоминает заявления годичной давности со стороны Тегерана о том, что иранские ученые-ядерщики сумели овладеть термоядерной реакцией. Голубая, и, по мнению многих, несбыточная, мечта ядерщиков всего мира.
Кстати, из российских экспертов мало кто сомневается в том, что Иран явно (и намного) преувеличивает свои ядерные возможности. По имеющимся оценкам, мощности обогатительных центрифуг, используемых сегодня Ираном, в несколько тысяч раз меньше, чем в любой другой стране, обладающей полным ядерно-топливным циклом. И Ирану потребуется как минимум до пяти лет, чтобы на этих мощностях обогатить достаточно топлива только для одного атомного реактора. А наиболее реальные сроки - от пяти до семи лет. Более того, у Ирана на сегодняшний день нет необходимых технологий для дальнейшего обращения с обогащенным ураном, поэтому сама идея о начале работ по промышленному обогащению урана контрпродуктивна. "Иранцы не могут самостоятельно сделать тепловыделяющую сборку (ТВС) для атомного реактора, а значит, о производстве топлива для АЭС говорить не приходится", считают, в частности, в российской компании Техснабэкспорт.
Если это действительно так, то возникает естественный вопрос, зачем понадобился Тегерану этот ядерный спектакль, внешне похожий на незатейливый шантаж. Может быть для того, чтобы в очередной раз поставить мир перед дилеммой: идти на дальнейшую конфронтацию с Ираном или же смириться с его гипотетической атомной бомбой?
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
