Марианна Беленькая, политический обозреватель РИА Новости.
После международной встречи в Багдаде, которая состоялась 10 марта и на которой рассматривались вопросы, касающиеся иракского урегулирования, на повестке дня конференция по той же теме, но уже на уровне министров иностранных дел стран-соседей Ирака и членов «Большой восьмерки». О возможности ее проведения было объявлено в Багдаде, указаны и примерные сроки - апрель и место проведения - Стамбул. Однако пока нет уверенности в том, что конференция состоится, ведь нет четкого представления о том, какова ее цель, каких итогов от нее ждут. Тогда, зачем и кому она нужна?
Техническая, рабочая встреча в Багдаде, а именно таковым являлось прошедшее 10 марта мероприятие, закончилась без громких результатов. Т.е. ответа на вопрос - как стабилизировать ситуацию в Ираке, никто не дал. Вряд ли это было возможно, и никто на это и не рассчитывал. Главным стал уже сам по себе факт ее проведения и то, что впервые с начала иракской кампании одновременно за одним столом среди других участников оказались представители США, Сирии и Ирана - главные на сегодняшний день оппоненты в Ираке и на Ближнем Востоке в целом. Важно также, что было принято решение о создании технических комитетов на уровне экспертов по вопросам безопасности, беженцев, энергетике и нефти. Именно в их рамках может быть начато взаимодействие между американцами - с одной стороны, и иранцам и сирийцами - с другой по ряду вопросов, которые вызывают проблемы. Это было бы полезно не только для Ирака, но и всего региона, так как могло бы дать старт разработке мер по построению доверия на Ближнем Востоке.
Однако потенциальные возможности могут и не быть реализованы. Вопросы пока вызывает и состав комитетов, и то, как будет построена их работа. И главное - настроены ли Вашингтон, Багдад и Дамаск на конструктивную совместную работу или на противостояние. В этой связи обращает на себя внимание заявление вице-президента США Дика Чейни (Dick Cheney), сделанное 12 марта на конференции Комитета по американо-израильским общественным отношениям (American Israel Public Affairs Committee). Говоря о ситуации в Ираке, он отметил, что если «победят союзники Ирана, то режим в Тегеране и его замыслы для Ближнего Востока получат возможность для продвижения, и угроза для наших друзей в регионе возрастет», - сказал Чейни. Подобные высказывания не способствуют стабилизации в регионе. Любые вопросы - идет ли речь об иракских беженцах, о надежности границ Ирака с Сирией и Ираном, о нефтепромыслах, об экономическом развитии или стабилизации ситуации в сфере безопасности не могут быть решены без установления доверия между основными игроками на Ближнем Востоке.
Именно поэтому возникает вопрос - будет ли эффективной работа создаваемых комитетов, и будет ли выработана общая повестка дня для конференции на уровне министров иностранных дел? Станет ли она еще одной пустой и формальной встречей или там, наконец, будет выработана конкретная программа действий в Ираке? В чем будет вклад в иракское урегулирование каждого участника конференции, как они будут координировать свои действия, будут ли учтены мнения всех сторон? И самое главное - как это будет согласовано с внутрииракским урегулированием?
Несмотря на то, что внешние игроки оказывают во многом определяющее влияние на ситуацию в Ираке, и очень важна выработка ими общей программы действий, они не могут вести диалог вне контекста тех проблем, которые существуют между иракскими политическими группами.
Россия давно говорит о необходимости проведения иракской конференции национального согласия. Такой же точки зрения придерживаются и многие региональные государства, в частности Сирия, Саудовская Аравия, Египет.
Глава МИД РФ Сергей Лавров еще 5 марта, до Багдадской встречи, подчеркнул, что российская сторона дала согласие на участие в этом мероприятии и в возможной министерской конференции, при условии, что на них «речь пойдет о реальном национальном примирении в Ираке, о том, чтобы помочь самим иракцам договориться, как они будут жить в своей стране». Обсуждая на встрече с представителями российских молодежных организаций внешнюю политику, в том числе и предстоящие мероприятия по Ираку, он подчеркнул, что Россия хочет «убедиться, что речь пойдет именно о выработке коллективных подходов». Лавров отметил, что российская роль может заключаться в том, чтобы вместе со странами-соседями Ирака и другими внешними игроками оказать иракцам содействие в достижении договоренностей друг с другом.
Пока же во всех дискуссиях вокруг Ирака разговор в основном сводится к отношениям США с Ираном и Сирией и выводу американских войск с иракской территории. Безусловно, у России есть свое мнение по этим проблемам, но их решение от нее напрямую не зависит. Тоже касается и других участников «Большой восьмерки» (помимо США), и части региональных игроков. Зачем им собираться в Стамбуле, если их роль на этой встрече может оказаться декоративной? Для моральной поддержки? Но кому - иракцам, США, Ирану или Сирии?
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
