Дмитрий Шушарин, политический обозреватель РИА Новости.
Февральской революции девяносто лет. Нельзя сказать, что юбилей отмечают слишком шумно, но все-таки пропустить его нельзя. Впрочем, особого ажиотажа не наблюдается.
И это странно. Все-таки отсчет новейшей истории России идет от этой даты, которую, правда, определить точно достаточно сложно. Но все даты условны. Чего не скажешь о последствиях событий такого масштаба.
Полного молчания, конечно, нет. Но нет и бурных дискуссий. Они сейчас не приняты. Не существует коммуникаций между группами людей, придерживающихся различных взглядов на историю и современность. Пожалуй, это лучше всего характеризует общественную ситуацию в современной России. С одной стороны, вроде бы не так уж плохо - никто никому ничего не навязывает. А с другой - подобное состояние общества именуется атомизацией.
Разумнее всего поступила "Российская газета". Она опубликовала статью Александра Солженицына, написанную лет двадцать пять тому назад. Это одна из шуток истории - кто б тогда, во времена меж Брежневым и Андроповым, мог представить, что статья нобелевского лауреата появится в главной государственной газете страны? А разумным это решение следует признать потому, что ни одна идеологическая группировка текст этот присвоить себе не может. И дело не в его содержании, а в том, что это вообще не идеологический текст, а литературный.
Что же касается содержания, то достается всем - и самодержавию, и либералам, и тем, кто считает, что Февральская революция, как и Октябрьская, организованы были извне.
Кем? Ну, до сих пор понятно было кем. Сейчас, впрочем, находятся и другие фигуранты. В этом винят уже Соединенные Штаты, точнее, тамошних и тогдашних банкиров. Известно, какого происхождения, но все-таки в первую очередь - американцев.
Понятно же всем, что в России вообще событий не бывает. Собственной истории у нее нет, есть только череда надругательств, над нею совершаемых. А она и ее жители вообще ни на что никогда не были способны. Да и не только Россия. Все эти разноцветные революции вокруг нее - это исключительно козни врагов, которые творят, что хотят, на постсоветском пространстве, одна только наша страна стоит, как крепость. А вот тогда в феврале не устояла.
Это один полюс. Другой - либеральная тоска по славным людям Февраля, которым в статье Солженицына достается столько же, сколько и Николаю II. И здесь параллели очевидны. Российские либералы ни в девяностые годы, ни сейчас во власть не стремились. В наши времена им нужна была только некая квота для оппозиции. Ну, сколько-то процентов (торг уместен) мест в Думе для приятного позиционирования и успешной лоббистской деятельности. Люди, на которых свалилась власть в Феврале семнадцатого года, тоже властвовать не рвались. Так, покрасоваться. Попользоваться они не успели - царские чиновники до них уже все разворовали.
Конечно, есть всякие смысловые оттенки, то да се, но в общем-то все они между двумя этими позициями. И потому - как, впрочем, и всегда - истина вовсе не лежит посередине. Она - повторю еще раз, как всегда, - находится в ином измерении.
Сейчас никто, в отличие от Солженицына в начале восьмидесятых, не стремится рассматривать Февраль не только в российском, но хотя бы в европейском контексте. Не считать же подобным контекстом рассказы о заговоре против России. И только Солженицын пишет о происшедшем тогда как о части мирового кризиса. Для него это "процесс померкания национального сознания". И ведь это так, ведь это можно и должно описывать и другим языком - не имеющим отношения к русской литературе, но, тем не менее, адекватно передающим существо исторических и социальных процессов.
Итак, война. Первая мировая. Солженицын говорит: "Вся эта война была ошибкой трагической для всей тогдашней Европы, а для России и трудно исправимой". В ту войну, по его словам, Россия "брошена была без сознания новизны этого века и тяготеющего состояния самой себя".
Но и другие участники империалистической бойни (без кавычек) не сознавали "новизну этого века" и собственное состояние. Первая мировая война была следствием кризиса европейской идентичности и идентичностей европейских наций. И она положила начало тяжелейшему цивилизационному кризису, породившему две модели тоталитаризма - русскую и немецкую - и прочие уродливые формы государственного и общественного устройства в некоторых странах Европы. Кризис цивилизации, как всегда это бывает, сопровождался небывалыми достижениями культуры во всех странах, в том числе и тоталитарных, но они не оправдывают те жертвы, что понесло человечество в прошлом веке.
Внутреннее устройство стран-победительниц позволило им пережить войну без такой катастрофы, как в России. На Западном фронте обошлось без перемен во многом благодаря военным трибуналам, о которых до сих пор не любят вспоминать во Франции. Состоявшиеся гражданские нации все же сохранили свою идентичность. Россия же не потеряла - она ее не обрела.
Февральская революция - важнейший исторический рубеж в истории России и Европы, в истории России в Европе. И не потому, что рухнула трехсотлетняя династия. Это был крах самоутверждения России в Европе с помощью военной силы. В середине девятнадцатого века Крымская война показала невозможность противостояния Европе. Первая мировая война свидетельствовала о другом: даже участие в одном из европейских блоков - непозволительная роскошь для страны, не решившей ни одной задачи внутреннего устройства.
В результате - невозможно определить, выиграла Россия ту войну или проиграла. Вроде бы входила в блок держав-победительниц, но из него выпала. Но и не сказать, чтоб проиграла.
И еще одно увидел Солженицын - то, что сейчас не хочет видеть никто. Деградация была всеобщей. К Февралю деградировали и самодержавие, и оппозиция. Ну, а о большевиках - ни слова. Это уже другой юбилей.
И все же два неоспоримых достижения у Февральской революции были:
- Восстановление патриаршества.
- Проза Солженицына.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
