Сергей Маркедонов, Институт политического и военного анализа, для РИА Новости.
Проблемы государств de facto пост-югославского и постсоветского пространства продолжают оставаться приоритетными вопросами международной повестки дня. Но совершенно очевидно, что «окончательное самоопределение» Косово, скорее всего, не будет скорым и триумфальным.
Парламентские выборы в Сербии подтвердили тезис о том, что демократические процедуры не обеспечивают автоматически прогресс в миротворческом процессе. Практически все ведущие политические силы страны (партия радикалов, демократы Бориса Тадича и демократы Воислава Коштуницы) проголосовали за территориальную целостность страны. Исключением стал блок во главе с Либерально-демократической партией Чедомира Йовановича. Тем не менее, порядка 40 % сербских избирателей проголосовали за те силы, которые апеллировали к этнонационализму в большей или в меньшей степени. Сегодня Сербия находится в фокусе внимания политических элит СНГ. Удачное самоопределение Косово, поддержанное международными институтами, станет основой для апелляций к «косовскому казусу» лидеров de facto государств постсоветского пространства.
И не важно, что такого рода попытки будут с негодованием отвергнуты лидерами США и ведущих стран Европы. Сегодня «косовский казус» живет уже по своим внутренним законам как определенный политический лозунг и алгоритм действий. Лидерам Нагорного Карабаха, Абхазии, Южной Осетии и Приднестровья в реальности нет никакого дела до того, имеют ли их проблемы что-то общее с сербско-албанскими противоречиями и политическими претензиями бывшей сербской автономии. Для них феномен этнического самоопределения (до определенного времени поддерживаемый сильными мира сего) чрезвычайно удобен. В то же самое время поведение сербских политиков (их умение или напротив неумение находить компромиссы для защиты общенационального дела) будет предметом серьезнейшего изучения в Грузии, Молдове и в Азербайджане.
Сегодня ни сербская, ни азербайджанская, ни грузинская элиты не имеют ресурсов для интеграции спорных территорий. В Косово, на 90% населенном албанцами, любой вариант «сербской идеи» будет отвергнут простым большинством голосов. То же самое мы можем увидеть и в этнически гомогенном Нагорном Карабахе. Реальных политических ресурсов для «освоения» Абхазии у Грузии также не существует. Что же касается Южной Осетии, то «свои осетины» у Тбилиси есть, но нет массовой опоры среди осетинского населения. Следовательно, и здесь интеграционный потенциал Грузии ограничен. Если же говорить о Молдове, то главным препятствием для интеграции Приднестровья является экономическая слабость этой «материнской территории».
Но другая сторона проблемы заключается том, что «косовский казус» бьет не только по Сербии или помогает России в ее утверждении в СНГ. Он объективно работает и против европейской интеграции, и, напротив, на пользу этническому самоопределению. В этой связи не избежать явной «вкусовщины» в поддержке того или иного самоопределения или в отказе от предоставления оного. Отсюда возникает настоятельная потребность выработки общих «правил игры», общих для всех критериев признания того или иного образования. Если проводить какие то аналогии, то для вступления в тот или иной элитный клуб (а мировое сообщество является таким элитным клубом) требуется соответствовать определенным параметрам.
Первым критерием признания непризнанных образований могла бы стать их государственная состоятельность. Почему нельзя спешно признавать Косово? По вполне прагматичной причине. Вовсе не из-за православных сербов, а потому, что там государственное управление подменено клановой системой.
Вторым критерием могла бы стать способность «метрополии» контролировать «мятежную территорию» любыми другими путями, кроме таких методов, как депортация или этническая чистка. Что кроме фраз о «широкой автономии» готовы дать Грузия - Абхазии и Южной Осетии, а Азербайджан - Карабаху? Ведь в случае реинтеграции Азербайджан получает в качестве новых граждан армян, а Грузия - осетин, абхазов, тех же армян, русских. Другими словами, реинтеграция должна признаваться невозможной, если она влечет за собой военный конфликт.
Третьим критерием могло бы стать наличие демократических процедур в непризнанных образованиях.
Четвертым критерием могло бы стать реальное (не в косовском исполнении) гарантирование прав для этнических меньшинств, закрепленное не только юридически, но и фактически.
Пятым могло бы быть налаживание двусторонних (экономических, дипломатических и других) отношений между отделяемой территорией и «материнской территорией» Только обозначив четкие критерии признания непризнанных государств, мировое сообщество сможет выйти из «косовского тупика», и сможет не допустить (или, по крайней мере, минимизировать) их клонирование в Европе или на евразийских просторах.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
