Игорь Томберг, кандидат экономических наук, ведущий научный сотрудник Центра энергетических исследований ИМЭМО РАН -- для РИА Новости.
На встрече в прошедшие выходные в Тегеране с секретарем Совета безопасности РФ Игорем Ивановым руководитель Исламской Республики Иран аятолла Али Хаменеи, как известно, предложил обдумать идею создания совместно с Россией организации по сотрудничеству в газовой сфере. "Наши страны могут создать организацию, связанную с сотрудничеством в газовой сфере, подобную ОПЕК", - сказал Хаменеи. Судя по первой реакции, для большинства наблюдателей очевидно, что предложение иранского духовного лидера носит скорее политический, чем экономический характер.
Такое предложение прозвучало не впервые. Президент Ирана Махмуд Ахмадинежад в июне 2006 года на встрече с президентом РФ Владимиром Путиным в Шанхае предлагал, по выражению иранского лидера, сотрудничество "с точки зрения определения как цены на газ, так и основных потоков в интересах глобальной стабильности".
Примечательно, что на минувшей неделе эта же идея обсуждалась и в ходе визита главы Минпромэнерго РФ Виктора Христенко в Алжир. Были намечены даже некие географические контуры будущей организации: к трем указанным государствам мог бы присоединиться еще и Катар. Ресурсная мощь такого потенциального картеля представляется более чем впечатляющей. Четыре страны добывают свыше 30% всего мирового газа. При этом их суммарные доказанные запасы превышают 60%. Что уже сравнимо с долей стран ОПЕК в мировых нефтяных запасах - около 68%. Но круг потенциальных участников может быть и шире.
В опубликованных в ноябре прошлого года газетой The Financial Times выдержках из конфиденциального аналитического доклада, подготовленного экономическими экспертами НАТО, в газовый аналог ОПЕК зачислены Алжир, Катар, Ливия, Россия, страны Центральной Азии и Иран. При желании можно прибавить еще Ливию, Мавританию, Мали и некоторые центральноафриканские страны. Во всяком случае в ходе алжирского визита Виктора Христенко к этим странам большой интерес проявил «Газпром».
В прошлом году призывы создать «газовую ОПЕК» зазвучали громче. Главной причиной подобных заявлений стало недовольство энергетической политикой Евросоюза. Сегодняшняя стратегия ЕС в этой сфере рассматривается как попытка картельного, по существу, объединения стран-потребителей, направленная на разобщение производителей газа по традиционному для европейцев принципу «разделяй - и властвуй». Или, иными словами, на создание условий, когда потребители смогут диктовать цены поставщикам.
Судя по количеству и тональности публикаций в СМИ и интервью политиков и экспертов, идея «газовой ОПЕК» постепенно овладевает умами и в России. С разной степенью осторожности в ее поддержку высказался ряд депутатов Госдумы и сенаторов (Владимир Мединский, Виктор Орлов, Алексей Митрофанов, Геннадий Селезнев). Общее мнение таково: газовый альянс стран-производителей - здравая идея, России потенциально выгодная. Большинство опрошенных СМИ экспертов придерживаются схожей точки зрения. Официальная же власть занимает прямо противоположную позицию. В ходе своего недавнего визита в Алжир Виктор Христенко отметил, что Россия и Алжир выступают против создания «газовой ОПЕК». «Нам не следует двигаться по пути картельного соглашения», - заявил министр.
Пока на предложение духовного лидера Ирана никакой реакции со стороны высшей российской власти не последовало. Что, в общем, понятно. Любой четкий и недвусмысленный ответ из Кремля окажет непосредственное влияние на глобальный геополитический расклад. К чему там, похоже, не готовы. Поэтому реакция власти ограничилась интервью анонимного чиновника Министерства экономического развития и торговли РИА Новости. Из его слов можно сделать вывод, что в Минэкономразвития считают даже обсуждение проблемы несвоевременным.
Суть возражений МЭРТ сводится к тому, что деятельность ОПЕК представляет собой квотирование добычи нефти, а России в газовой сфере это совершенно не нужно. Добыча газа в России привязана к возможностям месторождений и к спросу, быстро растущему внутри страны и за рубежом. К тому же «Газпром» связан долгосрочными экспортными контрактами, и это его естественный ориентир. ОПЕК же был создан в 1960 году как средство координации политики нефтедобывающих стран в их противостоянии с США и другими западными странами.
В данном случае позиция МЭРТ совпадает с точкой зрения «Газпрома», на который и так приходится четверть европейского рынка газа и половина импортных поставок. «Газпрому» сейчас совершенно не нужен формальный союз с другими поставщиками. Но это сегодня, когда газа еще хватает на выполнение долгосрочных контрактов и удовлетворение растущего внешнего спроса. Правда, например, РАО «ЕЭС», уже приходится ограничивать. Дело в том, что добыча, прежде всего, у «Газпрома», явно не поспевает за ростом потребления. В этих условиях квоты на экспорт могут не только помочь «спасти лицо» в случае нехватки газа для экспорта, но и сохранить объемы экспортной выручки за счет роста (или удержания на высоком уровне) газовых цен. И с точки зрения глобального энергобаланса, квоты на газ в условиях неумеренного его потребления - скорее благо, чем препятствие для развития газового рынка.
Интересно, что все политики и аналитики особо стараются разделить непосредственно газовую - картельную - составляющую идеи «газовой ОПЕК» и ее политический контекст. Вполне очевидно, что предложение Хаменеи носит скорее политический, чем экономический характер. Существует угроза, что в погоне за ускользающей популярностью администрация Джорджа Буша все же решит нанести точечные удары по реальным или вымышленным ядерным объектам Ирана. Поэтому Иран, в свою очередь, пытается задействовать все возможные средства, чтобы найти потенциальных союзников и показать, что у него есть рычаги влияния на развитые страны.
Очевидно, что сейчас для России создание картеля с Ираном и Алжиром стало бы неприкрытым вызовом Западу, причем не только в энергетической сфере. Однако в перспективе такой альянс вполне возможен. Пока долгосрочные контракты играют решающую роль в деятельности мирового газового рынка, и большая их часть реализуется через систему газопроводов. Но не стоит забывать о стремительных темпах роста торговли сжиженным газом. Темп роста потребления сжиженного природного газа (СПГ) в мире превосходит динамику потребления сетевого газа в 3,5 раза (7,7% годовых против 2,2%). Именно столкновение интересов продавцов и покупателей на этом рынке и может вызвать консолидацию крупнейших газовых экспортеров. Тем более что по своей структуре рынок СПГ идентичен нефтяному. Это обстоятельство прекрасно понимают в Европе.
Некоторые крупные западные компании начинают укреплять позиции в странах, которые потенциально могут войти в картель. Причем, политические обстоятельства, будь то даже угроза гнева Америки, игнорируются. Не далее как 29 января 2007 года европейские нефтяные гиганты Royal Dutch Shell и Repsol YPF подписали предварительное соглашение с правительством Ирана о разработке газовых месторождений в Персидском заливе. Согласно достигнутым договоренностям, британо-голландский концерн и испанская компания построят на юге Ирана завод по производству сжиженного природного газа и портовый терминал, которые будут задействованы для добычи и переработки запасов месторождения South Pars. Мощность завода составит 3 млрд. кубометров газа в год. Shell оценивает стоимость проекта в 4,3 млрд. долл. Национальная иранская нефтяная компания NIOC считает, что затраты могут достичь 5-6 млрд. долл.
Возвращаясь к вопросу о реальном отношении российской власти к предложению иранского духовного лидера, стоит вспомнить, что идею о создании газового аналога ОПЕК впервые озвучил президент России Владимир Путин. На встрече с президентом Туркмении Сапармуратом Ниязовым в 2002 году он предложил среднеазиатским странам объединиться с Россией в «евразийский газовый альянс». Однако тогда идея Путина не нашла поддержки у возможных участников альянса, в первую очередь Туркмении.
С тех пор многое изменилось, в том числе газовый расклад на просторах бывшего СССР. Однако если России и рассматривать варианты организации в той или иной форме производителей газа перед лицом все более солидарной политики потребителей, то начинать надо все равно с соседей - государств Центральной Азии. Для окончательного оформления идеи в конкретные практические шаги не хватает самой малости - политической воли государств, потенциальных участников альянса. Хотя в двусторонних беседах руководители этих стран включают тему как обязательную.
Интерес к теме Ирана, Алжира, других исламских государств может в какой-то степени подвигнуть Туркменистан, Казахстан и Узбекистан к реанимации диалога с Россией по этой теме. Понятно, что сегодня России придется поделиться с будущими союзниками частью своих монопольных возможностей на западных рынках, а возможно - и частью прибыли. Однако это может иметь свои преимущества в виде гарантированных поставок газа и отказа от ненужной конкуренции за рынки сбыта и максимальные цены.
В середине февраля Владимир Путин посетит Саудовскую Аравию, Иорданию и Катар. А в апреле в Катаре соберутся представители крупнейших стран - производителей и экспортеров газа. Потенциальные участники «газовой ОПЕК» обсудят координацию своих действий. Возможно, там рассуждения о газовом картеле вполне могут перейти в организационную плоскость.
Мнение авторов может не совпадать с позицией редакции
