Дмитрий Косырев, политический обозреватель РИА Новости.
Насколько тяжелой оказалась новая работа бывшего министра иностранных дел Южной Кореи Пан Ги Муна, он узнал буквально в первые часы после того, как в начале этого месяца официально вступил в должность Генерального секретаря ООН. Дело в том, что ему пришлось заниматься кризисом в Сомали, где, по сути, речь идет о плохо скоординированных попытках нескольких стран ликвидировать в этой стране африканский аналог афганских талибов и утвердить у власти законное правительство.
Но когда ответственный за внешнюю политику Евросоюза Хавьер Солана пришел в один из первых дней января к Паку с идеей послать в Сомали миротворцев ООН, выяснилось, что эта организация и так номинально контролирует до 100 тысяч миротворцев в 19 точках земного шара. А прочих желающих пригласить к себе «голубые каски» - сколько угодно.
То есть в первые же свои дни в должности Генеральный секретарь Пан понял, что главный результат 10 лет правления его предшественника в том, что глобальный «спрос на ООН» резко возрос. И это хорошая новость. Плохая же в том, что теперь уже всем ясно: ООН в ее нынешнем виде явно неспособна ответить на этот вызов. Она должна стать сильнее.
То есть разговоры о том, будет ли Пан Ги Мун таким же активным и влиятельным главой этой организации, как и Кофи Аннан, уже не очень актуальны. Потому что Пану просто придется стать еще более влиятельной фигурой, чем был Аннан. Символом его власти будет не канцелярская скрепка, а чуть ли не корона - причем очень тяжелая. Потому что речь о главе наднациональной организации, чей закон - это Устав, который теоретически стоит выше национальных законодательств стран-членов. И многим, очень многим еще придется столкнуться с этой реальностью на практике.
И это притом, что внутренние противоречия ООН, которые стали очевидны при Аннане, никуда не ушли. До сих пор подавляющая часть из 194 членов этой организации считает, что ООН существует для того, чтобы ограничивать всевластие горстки великих держав. А меньшинство считает наоборот. Причем именно большинство утверждает бюджет ООН, без которого Генеральный секретарь бессилен. С другой стороны, Устав ООН устроен так, что без согласия всех великих держав, представленных в Совете Безопасности, генсек тоже может немногое. А многие из великих держав вовсе не хотят, чтобы кто-то мешал их всевластию - и поэтому при Кофи Аннане предпринимались попытки не только убрать его самого, но и дискредитировать ООН в целом. Не то чтобы замысел этих попыток не был ясен с самого начала - но сегодня многим нравится изображать ООН в виде неэффективной и коррумпированной организации, без которой можно обойтись. Первое почти справедливо, второе весьма относительно, третье - как уже ясно - просто неправда.
Бурный интерес к возможностям тех или иных сил в ООН был недавно высвечен тем буквально взрывом любопытства, которое вызвало начавшееся в те же первые дни января председательство России в Совете Безопасности. Задавались - по самым разным каналам - бесчисленные вопросы насчет того, как Москва использует эту ситуацию, как поможет тем или иным своим партнерам. А ведь речь идет всего-то о 30 днях, в течение которых председатель может разве что оказать небольшое влияние на формирование повестки дня. Можно представить, какое мощное давление со всех сторон оказывается на Пан Ги Муна, которому гарантированы по крайней мере 5 лет на куда более влиятельной должности.
Пока непонятно, каким образом Пан Ги Мун будет проявлять в этой ситуации свои знаменитые способности дипломата. Первые его дни в должности принесли такую информацию: он прилично владеет английским и не очень хорошо - французским; он иногда демократично посещает столовую на первом этаже; впервые с 1950 года, со дня создания должности генсека, в его резиденции будет, наконец, сделал капитальный ремонт; и так далее. Все это - последнее, что должно интересовать людей, нуждающихся в более справедливом мировом порядке, чем тот, который мы наблюдали до сих пор. На главные же вопросы ответ будет ясен очень не скоро.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
