Дмитрий Данилов, Институт Европы РАН для РИА Новости.
Смерть С. Ниязова все-таки вряд ли стала неожиданностью. Но произошедшее поставило не только саму Туркмению, но и ведущих региональных и мировых игроков перед лицом крайне серьезных проблем, связанных с оценкой политических, экономических, а возможно и военных последствий смены власти в этой стране. Эти проблемы носят комплексный характер, они завязаны в такой клубок, который не позволяет сегодня найти концы нитей, за которые нужно тянуть, и, тем более, предвидеть, к каким результатам могут привести попытки его распутать. Тем более что слишком многие претендуют на то, чтобы активно участвовать в этом процессе.
Для России главным было и остается сохранение стабильности в Туркменистане. Естественно, ставкой для России является сохранение основ взаимоотношений и договоренностей, прежде обеспечивавшихся со стороны Туркмении в первую очередь личной властью С. Ниязова. С этой точки зрения предстоящее изменение в руководстве Туркменистана фактически при любых конфигурациях является серьезной проблемой для России, для которой речь идет пока не о каких-либо новых возможностях, а о консолидации своих позиций в Туркменистане при новой власти.
Но, по-видимому, ставки все же куда выше. Отсутствие «назначенного» и общепризнанного преемника означает неизбежную внутреннюю борьбу за власть. Вопрос состоит лишь в том, насколько острые формы примет эта борьба. Дело осложняется тем, что начальной точкой отсчета в этой борьбе будет не политическая ориентация тех или иных сил, а передел в экономической сфере, борьба за экономическое наследство «бывшего хозяина».
Хотя многие «претенденты» (на власть, а не только на пост президента), несомненно, будут рассчитывать в первую очередь на поддержку со стороны России, это, как ни парадоксально, также может стать фактором нестабильности. Россия не может поддерживать всех одновременно, и это может оттолкнуть от Москвы «обиженных». Они, а также те, которые, вполне возможно будут, напротив, в борьбе за власть изначально стремиться сбалансировать российское влияние шагами в других направлениях (Запад - Иран - Турция - Китай), создадут питательную среду для разрушения политической стабильности. Причем серьезную опасность представляет и попытки поделить власть С. Ниязова по горизонтали, раздробить существующую авторитарную систему, перераспределив реальные полномочия между президентом, правительством, силовыми структурами и т.д. Нельзя не учитывать, что туркменские «политэмигранты», которые ранее были во власти, а теперь заявляют о желании вернуться во власть, также остаются частью глубоко коррумпированной политической системы.
Серьезнейшие социально-экономические проблемы в стране, где на фоне газового богатства и «золотых дворцов» происходит и усиливается обнищание населения, создают питательную среду для политической борьбы «претендентов». В этой ситуации вполне реальна угроза общественных беспорядков в стране, в том числе спровоцированных изнутри, которые могут перерасти в вооруженные столкновения и гражданскую войну. Это, в свою очередь, неизбежно вызовет необходимость вмешательства внешних сил. Совсем не исключено, что борьба за власть, а также внутренняя дестабилизация и столкновения станут питательной средой для использования «знамени Ислама», что создает угрозу не только сваливания Туркмении в сторону радикального исламизма, но также и для попыток создания там нового плацдарма экстремизма и терроризма.
Итак, сохранение современного устройства государства и власти и за счет этого политической стабильности в Туркменистане и в регионе является для России задачей номер один. Очевидно, объективно в этом же заключается и основной интерес Запада, поскольку дестабилизация может сделать достижение иных целей просто невозможным. С этой точки зрения, вызывает удивление акцент на «демократизацию» Туркменистана, в частности в позиции ЕС. Попытки (пусть с самыми благородными намерениями) ускорить демократизацию даже в Грузии и Украине привели к их внутриполитической дестабилизации и снижению управляемости, не говоря уже об Ираке. На таком переломном этапе и в такой стране как Туркменистан лозунги демократизации могут только спровоцировать усиление клановой борьбы за власть и внутренние расколы в обществе.
ЕС, так и не успевший занять серьезных позиций в Центральной Азии, хотя и уже продемонстрировавший такое желание (например, будущее германское председательство), должен учесть свои минимальные возможности позитивно влиять на нынешнюю ситуацию и попытаться сделать все возможное для обеспечения стабильности в Туркменистане.
Вопрос с политикой США остается открытым. С одной стороны, грядущие перемены дают весьма благоприятные возможности США получить значимые дивиденды от этих перемен. Весьма соблазнительно переориентировать газовые поставки в обход России, в чем можно заручиться и поддержкой ЕС и, например, Турции. Но, с другой стороны, опасность взрыва Туркмении настолько высока, что, по-видимому, США также не заинтересованы в существенных переменах, особенно учитывая опыт политики и действий в Афганистане и Ираке.
России и, возможно, ее западным партнерам, необходимо однозначно убедить всех «претендентов» в Туркмении, что власть любого из них зависит от сохранения стабильности в стране, и избежать тем самым существенного обострения борьбы за власть. Сама постановка вопроса о борьбе за туркменский газ провоцирует претендентов на власть к традиционной игре в восточный базар, где цена товара завышается на порядок, а потенциальные покупатели готовы драться за покупку.
Российским партнерам на Западе следовало бы принять во внимание, что ключевую стабилизирующую роль будет играть Москва, поскольку любому из «претендентов» поддержка нужна сегодня, а не завтра (когда позиции других игроков - США, Европы и т.д. могут возрасти). Противодействие этой роли (в борьбе за геополитическое влияние и энергоресурсы), как уже отмечалось, может привести к непредсказуемым событиям. И последствия, несомненно, могут оказаться куда более серьезными, нежели баланс выигрышей и проигрышей в политической игре между Россией и Западом. Политическая поддержка усилий Москвы дала бы максимум возможного - сохранение статус-кво.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
