Игорь Максимычев, главный научный сотрудник Института Европы РАН.
В последние месяцы в политической атмосфере Европы наметились изменения - к сожалению, к худшему. Интегрированную часть континента упорно убеждают в том, что Россия является ее заклятым врагом. Из сознания вытесняется, что российская политика ни на йоту не отходит от линии на развитие взаимовыгодного сотрудничества с ЕС, что главной целью Москвы остается встраивание страны в европейский и мировой политический и экономический контекст, что потенциал России и соответственно ее способность вносить вклад в урегулирование кризисных очагов в мире с каждым годом возрастает. Вопреки всему этому Евросоюз постоянно запугивают опасностями, якобы проистекающими из факта существования на востоке континента сильного российского государства с независимой политикой. Прослеживается цель скомпрометировать президента Владимира Путина и проводимую им политику стабилизации России, укрепления российской государственности, возрождения ее международного авторитета. Предстоящий переход верховной власти в руки преемника Путина и без того представляет собой напряженный момент в политическом развитии России, который безответственная оппозиция постарается использовать, чтобы раскачать лодку.
Польское «вето», формально направленное против России, на самом деле бьет по самому больному месту Евросоюза - по его способности «говорить одним голосом» в международных делах. ЕС сможет играть хоть какую-то роль в мировой политике только в том случае, если его действия на международной арене не будут дезавуироваться отдельными членами сообщества. Без способности «говорить одним голосом» Евросоюз вряд ли сможет когда-либо выйти за рамки модифицированной зоны свободной торговли. Польский прецедент открыл ящик Пандоры: среди 25 (с начала будущего года 27) членов ЕС всегда найдутся один или два несогласных с мнением остальных. Отныне любой, даже самый хилый и лишенный влияния член Евросоюза получает возможность, используя польский опыт, шантажировать остальных угрозой сорвать согласованные внешнеполитические шаги и даже осуществить свою угрозу в случае, если он сочтет проявленное к нему внимание со стороны других членов ЕС недостаточным.
Для Финляндии, которая результативно провела свое полугодовое председательствование в Евросоюзе и подготовила хорошую базу для начала переговоров о заключении нового соглашения о стратегическом партнерстве с Россией, партизанские действия Польши явились чувствительной неприятностью. Неудача с выработкой компромисса в конфликте между Турцией и Кипром не может поставить под вопрос блестящую финскую дипломатию, раз за разом демонстрирующую умение находить взаимоприемлемые решения в самых запутанных ситуациях. Однако финская фаза политики Евросоюза не получила логического завершения по одному из наиболее важных направлений внешней деятельности ЕС - по развитию кооперационных отношений с Россией. Теперь эта задача переходит «по наследству» Германии, вступающей в права председателя Евросоюза на первую половину 2007 года.
Повестка дня германского председательствования и без того безумно сложна. Безотложная проблема определения условий и сроков приема Турции в ЕС вызывает споры даже внутри самой правящей в Берлине «большой коалиции». Одновременно ФРГ взялась за предстоящие полгода найти решение, что делать с так называемой «Европейской конституцией», одобренной частью членов ЕС, но отвергнутой в прошлом году на референдумах во Франции и Голландии. Кстати, проект «конституции» предусматривал известное ограничение принципа единогласия в ЕС, со ссылкой на который Польша и задействовала свое «вето». Однако возможность подобного ограничения вызвала резкие возражения французов и голландцев, опасавшихся, что в результате пострадает суверенитет их стран. Сейчас никто не знает, какие изменения и каким образом вносить в текст «Европейской конституции». Неясно, каким образом можно будет уговорить французов и голландцев «переголосовать», как это было на Украине (если в этих странах и возможен «майдан», то он будет против «конституции»). Предстоит еще референдум в Великобритании, население которой настроено против «Европейской конституции». Таким образом, поводов для сильных приступов головной боли у председательствующих немцев предостаточно.
Конечно, правового вакуума в отношениях России и Евросоюза не случится даже по истечении срока действия действующего Соглашения о партнерстве и сотрудничестве. Оно предусматривает ежегодное автоматическое продление, пока стороны не договорятся о новом тексте. Но всем ясно, что подписанное в 1994 году соглашение уже не соответствует изменившимся европейским реалиям и уровню взаимодействия, достигнутому Россией и Евросоюзом. Новое соглашение должно стать первым существенным шагом в направлении строительства Большой Европы, объединяющей Россию и Евросоюз на равноправной и взаимовыгодной основе. Его текст не может не содержать гарантий против повторения ситуации, вызванной польским «вето».
В интегрированной части Европы уже давно ведутся дискуссии о целесообразности введения «различных скоростей» в сообществе. Это подразумевает выделение нескольких продвинутых стран, которые станут примером для остальных, развивающихся более медленно. Польский демарш неизбежно оживит эту дискуссию. И если Евросоюз в целом окажется сейчас по тем или иным причинам не в состоянии начать движение к Большой Европе, то Россия двинется к цели в сотрудничестве с теми странами ЕС, которые уже созрели для этого - например, в рамках франко-германо-российской тройки.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
