Татьяна Синицына, обозреватель РИА Новости.
10 декабря на «нобелевский пьедестал» в Концертном зале Стокгольма взойдет турецкий писатель Орхан Памук, чтобы получить присужденную ему в этом году Нобелевскую премию по литературе из рук шведского короля Карла XVI Густава. Золотая медаль, Диплом, денежное вознаграждение, роскошный банкет в стокгольмской ратуше. Традиция, основанная в 1901 году, по завещанию Альфреда Нобеля, повторится в 105-й раз.
В преддверии этого события, хочется вспомнить такую же церемонию, проходившую 35 лет назад, в честь другого нобелевского лауреата по литературе - выдающегося чилийца Пабло Неруды. Почему речь именно о нем? Журналисты «РИА Новости», вправе гордиться тем, что Пабло Неруда в 60-е годы прошлого века работал корреспондентом Агентства печати новости (АПН), наследником которого является «РИА Новости».
Среди десятков корреспонденций, написанных Нерудой, были настоящие художественные произведения, такие, как эссе «Конь из лавки шорника» или памфлет «Ботинки для смертного часа». Все они вошли в изданную АПН книгу «Пабло Неруда - корреспондент АПН».
В то время Неруда купался в лучах мировой славы. Его имя, вместе с художником Пабло Пикассо и виолончелистом Пабло Казальсом, причисляли к «трем Великим Пабло ХХ века». Поэт был лауреатом многих премий, но мечтал о «высшей», Нобелевской. Однако Шведская королевская академия долго обходила его имя, и это вызывало недоумение в мировых литературных кругах.
Мощь поэзии Пабло Неруды признавали повсюду, однако на него накладывала особую тень репутация поэта-политика, обольщенного коммунистической идеей. Он действительно был одержим человеческой мечтой о справедливости, равенстве, братстве и романтически верил в жизненность этих идеалов. Для сына скромного железнодорожника подобный выбор был естествен - вопросы справедливости волновали его с детства. В небольшом шахтерском городке Темуко, куда семья переехала из родного Парраля, будущий поэт постоянно ощущал жесткий ритм выживания, в котором существовала его семья, видел нищету других.
Прошла жизнь, прежде чем Пабло Неруда понял, что мир, который он так стремился переделать, невозможно исправить. Глубокая печаль, застывшая в глазах зрелого поэта, по свидетельству Константина Симонова, как раз и выражала боль за несовершенство мира, за то, что, сколько бы ни написал он стихов, ему не дано было принести такой меры счастья, какая нужна людям.
...Чили - узкая полоса земли между величественными Андами и водами Тихого океана, покрытая пряным благоуханием лесов, множеством живых вулканов. Неруда не уставал признаваться в любви своему краю: «Люблю тебя, клочок моей земли, затем что на космических полянах нет для меня другой звезды...». Близ одного из вулканов, Льяйма, и стоял отчий дом будущего поэта Пабло Неруды, который являл собой стихию столь же мощную и неожиданную, как и вулканическая. Это имя, хорошо звучавшее по-испански, чилийский подросток Нефтали Рикардо Рейсе Басуальто выбрал себе псевдонимом для первых стихов, которые начал писать втайне от отца, противника «всяких глупостей». Мать, учительница, возможно, и поняла бы сына, но ее унесла чахотка, когда ребенок лежал еще в колыбели.
Никакие запреты, конечно, не смогли противостоять Божьему дару. Первую литературную премию начинающий поэт получил в 14 лет, за стихотворение «Праздничная песня», прочитанное на конкурсе, организованном Федерацией чилийских студентов. Вскоре он сам стал студентом педагогического института в Сантьяго.
В 22 года Пабло Неруда очаровал уже весь латиноамериканский мир. Известность принесли поэтические сборники - «Сумерки» и «Двадцать поэм любви и одна песнь отчаяния». Он воспевал родную сельву, торжественные вулканы, пенную океанскую волну, омывающую его отчизну, а также тайны любви, тоску и разлуку. Стихи были яркими, чувственными, поражали зрелой поэтической формулой, энергией смысла и образов. Молодой поэт отказался от традиционных размеров стиха, от рифмы, выражая свое мироощущение языковыми средствами и образами, близкими к сюрреализму, символизму, модернизму.
В те времена в Чили существовала своеобразная традиция: одаренных поэтов направляли на дипломатическую работу. Молодой Пабло Неруда в течение пяти лет представлял свою страну в различных государствах Азии. В 1934-м году 30-летнего дипломата перевели в Европу, назначив консулом в Мадрид, где он познакомился с Федерико Гарсиа Лоркой. Совместно два больших поэта издавали литературный журнал «Зеленая лошадь». Их сотрудничество прервала Гражданская война в Испании, гибель Лорки. «Когда первые пули ударили в гитары Испании, и гитары брызнули не звуками, а кровью, поэзия моя замерла, окаменев пред лицом человеческой скорби», - написал в это время Неруда.
Его стихи приобретают все больший политический оттенок. Вернувшись в Чили, он в 1946 году открыто выступил против президента Гонсалеса Виделы, назвав его «изделием политической стряпни, вампиром своего народа, «американской марионеткой». Обвиненный в государственной измене, Неруда вынужден был покинуть страну. Шесть лет вне закона, вне родины.
Изгнание закончилось в 1952-м году. Пабло поселился в доме на берегу океана, в Исла-Негра, вместе с третьей женой Матильдой Уррутия, и погрузился с головой в личное счастье, в творчество. В это время он много путешествовал по миру, не раз приезжал в Москву, посетил Ленинград, Абхазию, Армению, ездил в Сибирь, чтобы увидеть Байкал.
Под давлением демократической волны, в 1971 году к власти в Чили пришел кандидат блока Народного единства Сальвадор Альенде. Поддерживая его во время избирательной компании, Пабло Неруда снял свою собственную кандидатуру на пост президента, выставленную коммунистами.
Журналисты-АПНэновцы старшего поколения не раз вспоминали о той неоценимой помощи, которую Пабло Неруда оказывал Бюро АПН в Сантьяго. Например, мало кому известно, что свое единственное драматическое произведение, известное в России как «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты», Пабло Неруда предоставил для первой публикации журналу АПН «Международное обозрение» (N1, 1967), ежемесячно выходившему в Чили вплоть до 11 сентября 1973 года, дня военного переворота. По свидетельству очевидцев, в дни путча на улицах Сантьяго горели костры, уничтожавшие все неугодное режиму Пиночета, и книги Неруды горели вместе со свежим тиражом «Международного обозрения».
Марксистские взгляды не помешали творчеству Неруды занять центральное место в испаноязычной поэзии ХХ века. Его шедевром считается монументальное сочинение «Всеобщая песнь», поэзия, которая, по определению Нобелевского Комитета, «со сверхъестественной силой воплотила в себе судьбу целого континента». Поэт получил диплом лауреата Нобелевской премии в 67-лет, смертельно больной лейкемией. Он пережил операцию и с трудом выдержал церемониальный протокол. Ему оставалось жить меньше двух лет.
Пабло Неруда скончался 23 сентября 1973 года, вскоре после путча. Его сердце было раздавлено трагизмом событий, обрушившихся на Чили, и можно представить себе, какой ад пылал в душе поэта у последней черты. Режим Пиночета похоронил гения своего народа безо всяких почестей.
Бунтарский характер, политические стихи Неруды способствовали его имиджу «поэта-трибуна», «поэта-борца», идиллического вождя обездоленных. В этом смысле драма Неруды сродни драме Маяковского, о котором чилийский поэт сказал: «Сила, нежность и ярость Маяковского остаются и поныне высочайшими образцами нашей поэтической эпохи». Мало кто сегодня зачитывается блестящей лирикой Маяковского, еще меньшее число наших современников знают о том, что именно Неруда оставил миру одну из лучших любовных лирик ХХ века. «Сто сонетов о любви» он посвятил жене Матильде, которая, как выразился сам поэт, «принесла ему все благоуханные плоды счастья»: «Где время взять, чтоб волосы твои отпраздновать, пересчитать, прославить?.. Не дай мне потеряться в угрюмом море с множеством дорог, где мрак и грусть царят, пока не всходит солнце над башней золотых твоих волос...»
По красоте и выразительности, пронзительной смысловой утонченности сонеты Неруды сравнимы разве что с сонетами Шекспира.
«Просто люблю, не гадая ни как, ни когда, ни откуда...Прямо люблю, безо всяких задач, без гордыни....Так я люблю..., словно нет ни меня, ни тебя в одиночку, есть только близость такая, что наши глаза вместе смыкаются, видят одни сновиденья...».
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
