Сейчас в моде так называемые сиквелы, римейки. Рязанов приступил к съемкам «Карнавальной ночи-2». Тут же всплыла информация о том, что написан сценарий «Иронии судьбы-2». А автору этих строк на днях довелось увидеть в Московском Доме кино не то римейк, не то сиквел (кто разберет?) рязановского фильма «Жестокий романс».
Речь идет о том скандале, что разразился в Союзе Кинематографистов РФ. Он вроде бы вспух по частному и внутреннему поводу: как быть с ветшающим Домом кино? Нужно ли его снести и на этом месте вырыть котлован поглубже, чтобы построить высотный мультиплекс? Или достаточно отремонтировать старое здание?
На сносе настаивает председатель Союза - Никита Михалков. На ремонте - рядовые кинематографисты. Хотя, что значит «рядовые»? Среди последних мастера кино с именами: Хуциев, Рязанов, Митта, Абдрашитов, Масленников, Шахназаров, Говорухин и т.д.
...Киношного народу стеклось в Белый зал дома на Васильевской столько, сколько, видимо, никто не ожидал. Ни инициаторы из оппозиции к Председателю Союза, ни сам Никита Сергеевич, бессменно возглавляющий Союз уже на протяжении восьми лет, и, судя по всему, не собирающийся расставаться с председательским местом.
Нынешняя коллизия имеет свою предысторию. Достаточно показательную и даже притчевую, отчасти напоминающую сюжет «Бесприданницы», по которому и был в свое время поставлен фильм «Жестокий романс».
Действующие лица, составляющие стороны любовного треугольника все те же. Неотразимый, вальяжный, Паратов - Михалков. Лариса из обедневшего рода Огудаловых - общественная организация российских кинематографистов. Карандышев - среднестатистический кинематографист. Кнуров с Вожеватовым - притаившиеся инвесторы, оставшиеся пока за кулисам сцены.
Союз кинематографистов, если кто забыл, в советское время был в авангарде боев за демократию и рынок. Знаменитый V съезд послужил своего рода детонатором общественного обновления страны. Кинематографисты едва ли не первыми вступили на заминированное поле рынка. И уж точно первыми на нем подорвались. Тут же потеряли прокатную сеть, а с ней и аудиторию. Следом естественно случился обвал киноиндустрии. Выяснилось, что демократическая риторика - одно, а умение вести дела в условиях рыночных рисков - нечто другое. И мы увидели, как довольно богатый в советское время Союз стал утрачивать одну лубяную избушку за другой. Из наиболее ощутимых потерь - здание «Киноцентра». Потом санаторный комплекс в Пахре. Саморазрушилась историческая обитель кинематографистов «Болшево». Туманна участь дома ветеранов «Матвеевское». И вот теперь на очереди последняя лубяная избушка киношников - Дом на Васильевской.
Деградировал Союз и как передовой отряд демократии. В разгар антигрузинской истерии никому из руководства, в том числе и его предводителю в голову не пришло созвать секретариат и выступить с протестом против нее и в поддержку своих коллег с грузинскими фамилиями.
Но это уже следствие общего упадка. В том числе и имущественного Бойцы не заметили, как перестали быть отрядом и возжелали сильной руки еще в середине 90-х.
...В 1996-м году, накануне очередного съезда Союз был хотя и обедневшим помещиком, но все еще со средствами - на приданное хватало. От женихов тогда отбоя не было. Но явился Он, точь-в-точь Сергей Сергеевич Паратов - уверенный, успешный, победительный. Мы все, точно Лариса, тогда наглядеться на него не могли; прочих женихов он отбил, наобещал с три короба: а) создать внебюджетный фонд, б) вернуть «Киноцентр» в собственность Союза, в) привести команду профессионалов-менеджеров, команду профессионалов-юристов, которые могли бы организовать эффективное управление все еще разнообразной собственности организации.
Был еще один резон в его пользу. О нем не слишком распространялись, но он подразумевался и считался чуть ли не решающим - он на дружеской ноге с сильными мира сего.
Шли годы, проходили съезды. От «Киноцентра» удалось оторвать кусок в $6 миллионов, сказка о внебюджетном фонде быльем поросла, Пахра продана, чтобы на вырученные деньги отремонтировать Болшево. Денег не стало, а Болшево продолжает гнить. А за землю, находящуюся под разваливающимся домом и за сотки, прилегающие к нему, скоро надо будет платить бешенные налоги. Площади Дома кино и Кинофонда сдавались до недавнего времени по смехотворным ценам - $66 за метр, а после перезаключения договоров с арендаторами сдаются по $110. Это при средней цене от $500. Это все цифры из последнего расследования имущественной комиссии Союза.
Каково же было удивление собравшихся, когда они узнали, что руководство Союза за все отчетное время ни копейки не потратило на состарившуюся в Доме кино электропроводку. Пожарники вынуждены были обратиться в суд с требованием прекращения эксплуатации здания.
Не знаю, как у кого, но у меня сложилось впечатление, что руководство СК решило, что дом обречен на снос и надо только подождать, когда иного варианта не будет. Но не дождались.
Вообще-то ропот карандышевых против сверхчеловека Паратова возник давно. Но Лариса никого не слушала, и всякий раз после очередного морального и материального дефолта Михалкова снова прельщалась его посулами. И всякий раз она театрально восклицала: «Никита Сергеич... это идеал мужчины. Вы понимаете, что такое идеал?». И патетически прибавляла: «Да, разве можно быть в нем неуверенной?». Его чары были неотразимы, и Лариса снова и снова выбирала его себе в суженные.
Она и на последнем Съезде, что состоялся год назад, его переизбрала, несмотря на уже ощутимое сопротивление ничтожных карандышевых. Снова он отбил охоту у всех претендентов тягаться с собой. И как теперь выяснилось, снова Лариса осталась ни с чем.
Но на сей раз у нее глаза, кажется, окончательно открылись.
Собрание многочисленных ларис и карандышевых, заслушав сведущих людей о состоянии Дома, о тех финансовых дырах, в которые утекают возможные доходы, стало прикидывать, как, за счет чего можно спасти домкиношную избушку. И тут снова явился Он с экскортом многочисленных теле- и фотокамер. По-хозяйски вышел на сцену и стал рассказывать о своих героических подвигах на поприще выбивания $6 миллионов, про пенсионный фонд для стариков...
Зал отчужденно молчал.
Тогда он почему-то стал горячо объяснять, что он не из тех, кто крадет казенные деньги (хотя на сей счет никто и не заикнулся), что он свои личные сбережения ($500000) потратил на помощь нуждающимся старикам, больным детям...
Из зала стали задаваться конкретные вопросы, на которые он мог лишь отвечать: «Я не юрист, я не финансист, я не строитель...». Было видно, что он не в курсе, не владеет предметом. Стало понятно, что он не столько руководитель Союза, сколько его бренд.
И тогда до него дошло: он пришел, увидел, сказал и... не победил. Кажется, он понял, что его чары спали. Он спустился со сцены и покинул зал, который несколькими минутами спустя, единодушно проголосовал за недоверие председателю.
***
Никита Михалков - замечательный актер, выдающийся режиссер. Но с блеском исполненная им когда-то роль Паратова сыграла с ним злую шутку. Он ее повторил в жизни на посту Председателя СК РФ. И, надо признать, не менее убедительно, чем в кино.
Как ни странно, точнее и глубже других в Паратове разобрался самый жалкий и неумный герой «Бесприданницы» Карандышев. Это он на уверения Ларисы в том, что герой ее романа необыкновенно смел, заметил: «Сердца нет, от того так и смел».
- Нет, горячо возразила Лариса, - и сердце есть. Я сама видела, как он помогал бедным, как отдавал деньги, которые были с ним».
Я сам видел людей, которым помогал Никита Михалков, и лично с ними знаком.
Что же касается Союза, то ему ведь нужен не столько богатый благотворитель со связями и харизмой, сколько толковый менеджер. И еще ему нужна демократическая самоорганизация.
Может, по ходу борьбы за сохранение последней своей лубяной избушки ее обитателям удастся то, чего они так и не смогли достичь посредством жарких дискуссий пятнадцатилетней давности о демократических ценностях и важности овладения рыночными инструментами?
Может, волею обстоятельств кинематографисты на новом историческом вираже опять оказались на острие социально-политического прогресса?
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
