Юрий Филиппов, политический обозреватель РИА Новости
Сколько времени потребуется для того, чтобы страны, получившие государственный суверенитет в результате распада СССР, на деле стали сильными самостоятельными государствами, урегулировали наиболее сложные конфликты, выработали новый, уже "непереходный" менталитет, позволяющий им относиться друг к другу без подозрений или хотя бы без вражды? Примеры относительно недавней истории, связанные с Индией и Пакистаном, с Югославией, с Чехословакией, показывают, что универсальных формул для ответа на этот вопрос в мире не существует. Где-то хватает нескольких спокойных лет, где-то процесс затягивается на годы и десятилетия, периодически сопровождаясь кровавыми столкновениями.
Политический "развод" бывших республик СССР имеет собственную специфику, которая прежде всего заключается в том, что определяющую роль здесь играет Россия. Именно к ее позиции по этому вопросу особенно внимательно прислушиваются во всех бывших советских республиках, за исключением, может быть, только стран Балтии, которые после развода с СССР вступили в исключительно удачный брак с Европейским Союзом. Причем речь идет не только о политической элите, но и миллионах простых людей.
Недавнее телевизионное общение президента Владимира Путина с гражданами России, охватившее не только российские регионы, но и украинский город Севастополь, где базируется Черноморский флот РФ, показало, что с годами всеобщий интерес к проблемам межгосударственных отношений на постсоветском пространстве лишь возрастает.
То, что очень кратко, тезисно изложил Владимир Путин, отвечая на самые разные вопросы людей разных национальностей, взглядов и политических интересов, можно назвать основами долгосрочной российской политики по отношению к постсоветским странам.
Так что же сказал президент России?
Как представляется, главный тезис, из которого логически вытекали и все остальные, заключается в том, что период самой большой неопределенности и тумана в отношениях между бывшими союзными республиками, когда миллионы людей годами жили со смутным чувством того, что на месте бывшего СССР возникнет новое государственное или квазигосударственное образование, - этот период миновал. Россия, сыгравшая не последнюю роль в распаде Советского Союза, и сейчас не имеет никаких имперских амбиций. Ей абсолютно не нужны новые территории, такие, как самопровозглашенные автономии Приднестровье в Молдавии или Абхазия и Южная Осетия в Грузии, которые неоднократно заявляли о желании войти в состав Российской Федерации. Требуя уважения к собственному суверенитету, Россия категорически отказывается от вмешательства во внутренние дела своих суверенных соседей, даже если ее будут об этом просить какие-то группы населения этих стран - абхазы или осетины в Грузии, русские в Приднестровье или в Крыму.
Разумеется, это не означает, что Россию вообще не будут волновать проблемы и конфликты, возникающие в соседних странах. В Грузии российские миротворцы находятся именно для того, чтобы в полном соответствии со своим международным мандатом предотвратить там возможное кровопролитие, которое в свете последних милитаристских приготовлений Тбилиси, осужденных даже Советом Безопасности ООН, все еще реально. А если, например, как выразился Путин, "братской Украине" потребуется помощь от вмешательства извне, то Россия ей такую помощь предоставит, не вмешиваясь одновременно в ее внутренние дела. Разумеется, речь идет о чисто гипотетической ситуации, однако общее направление новой российской философии такое предположение раскрывает достаточно точно.
Экономическая интеграция, использование конкурентных преимуществ, естественно возникших за время проживания в одной стране - вот то, к чему стремилась и будет впредь стремиться Россия в отношениях со странами СНГ, являющимися главным приоритетом ее международной политики. Эти отношения должны становиться все более рациональными, осмысленными с точки зрения национальных интересов.
Полтора десятка лет в России действовал режим, который можно назвать "миграционными каникулами" - границы страны были широко открыты для нелегальной иммиграции из государств СНГ, а в результате власти утратили контроль над ситуацией в этой сфере. Итогом стал рост ксенофобских настроений в стране, множество реальных и мнимых обид и конфликтов на межнациональной почве. Теперь России предстоит, с одной стороны, упростить миграционные процедуры, чтобы не удобрять почву для коррупции, а с другой, создать ситуацию, в которой приоритетными на ее территории были бы интересы ее собственных граждан.
Вряд ли Россия потеряет из-за этого имидж одной из наиболее привлекательных для иммиграции стран. Однако иммиграция с целью получения российского гражданства и постоянного жительства в стране для нее гораздо предпочтительнее нынешнего миграционного хаоса. А для постсоветских стран это очевидный сигнал: не решая собственных экономических проблем, выталкивая своих граждан на заработки в Россию, вы рискуете этих своих граждан потерять. Не повод ли это для постсоветских стран еще раз задуматься о способах укрепления собственного экономического и политического суверенитета, собственной государственности?
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
