Автор Петр Романов.
Формально Петр I занимал русский престол около 43 лет, с 1682 по 1725 год. Сам он, однако, считал, что начал служить отечеству с 1695 года, когда предпринял свой первый военный поход на Азов, принадлежавший тогда туркам. Если следовать этой логике, то есть, исключить годы детства и разнообразных петровских «потех», то получается, что реально Петр правил 29 лет, причем 25 из них воевал.
Практически никто из историков не ставит Петру в упрек, что он несколько затянул свои «потехи» и приступил к государственным делам в весьма зрелом по тем временам возрасте - 24 лет от роду. Можно привести десятки примеров, когда государи брали в свои руки реальное управление страной, будучи гораздо моложе, и достаточно успешно справлялись со своими обязанностями. Тем не менее, принято полагать, что плод должен был созреть, годы подготовки сыграли свою благотворную учебную роль и постепенно переросли в дела для России наиважнейшие.
Не оспаривая подобной логики, следует, однако, ради объективности все-таки заметить, что, пока молодой царь перемежал серьезную учебу с веселыми кутежами в Немецкой слободе, страна (за пять лет правления его матери царицы Натальи и ее окружения) серьезно деградировала по сравнению со временем правления Софьи.
Даже лучший и наиболее образованный из тогдашней правящей элиты - князь Борис Голицын, известный своим запойным пьянством, буквально разорил за пять лет Поволжье, которым управлял.
За эти же годы власть развалила русскую армию: причем не устаревшие, как обычно думают, стрелецкие полки, а самые современные по тем временам регулярные войска иноземного строя. Эти войска с огромным трудом создавали сначала отец Петра - царь Алексей Михайлович, а затем, в годы правления Софьи, князь Василий Голицын.
(Во избежание путаницы заметим, что князья Борис и Василий Голицыны являлись двоюродными братьями, но в силу обстоятельств оказались по разные стороны баррикад, Борис служил Нарышкиным, а Василий - Софье).
Чтобы было понятно, как далеко назад шагнула Россия за короткий период правления Натальи, стоит привести следующие цифры. Князь Василий Голицын во время своего второго крымского похода 1689 года имел 63 полка иноземного строя общей численностью 80 тысяч человек. Немало людей из неудачного крымского похода не вернулось, но затем армия была Василием Голицыным тщательно восстановлена.
В 1695 году в ходе первого похода Петра на Азов в его 30-тысячном корпусе насчитывалось только 14 тысяч солдат иноземного строя. Больше не наскребли. Куда делись 66 тысяч хорошо обученных солдат, историки объяснить не берутся. Солдаты будто растворились на необъятных русских просторах.
Отсюда следует не очень приятный для великого реформатора, но логичный вывод: пока Петр с усердием создавал одни регулярные войска, другие регулярные войска приходили в упадок и распадались. Самое выгодное объяснение этого феномена для Петра, что он этим войскам, служившим под началом Софьи, не доверял, а потому был совсем не против их расформирования, а самое неприятное, что молодой Петр, увлеченный своими потехами, многое из оставленного ему предками наследства просто бездарно разбазарил. Причем последний вариант, к сожалению, куда реалистичнее первого. В течение пяти лет после того, как Софью отстранили от власти, Петр не считал необходимым вмешиваться в государственные дела, не заглядывал ни в Боярскую думу, ни в приказы. Обо всех этих фактах в отлакированных цензурой «житиях» Петра, естественно, не упоминается.
Вообще, пяти лет фактического правления царицы Натальи как бы и нет в русской истории.
В серьезных трудах о правлении Натальи, естественно, рассказывается, но вот общедоступная история истинный ход событий немного подправляет: сначала правила Софья, а затем великий реформатор Петр. Вот только при такой хронологии сразу же возникает вопрос: куда делись пять лет русской истории?
Не менее интересен и другой вопрос: когда, собственно говоря, родился по-настоящему Петр Великий, то есть, когда из подростка, а затем уже и юноши, то игравшего, а то и кутившего со своими «потешными», начал формироваться подлинный общенациональный лидер?
Свою учебу Петр по совету Лефорта планировал продолжить в ходе заграничной поездки, чтобы собственными глазами увидеть Запад и приобщиться к его знаниям. Вместе с тем отправляться туда простым недорослем не хотелось. Есть ряд свидетельств, что именно Лефорт порекомендовал царю, перед тем, как «выйти в большой европейский свет», совершить нечто такое, на что Европа обратила бы внимание, например, нанести удар по туркам, с которыми Запад в то время воевал.
Так и родилась идея первого азовского похода. Не исключено, что план взятия Азова дополнительно подкреплялся желанием молодого Петра укрепить свои позиции внутри страны. На фоне неудачного похода князя Василия Голицына в Крым во времена Софьи победа Петра над турками стала бы его победой и над сестрой, сидевшей в Новодевичьем монастыре, но все еще не оставившей мечты при возможности снова возвратиться в Кремль. Наконец, азовский поход полностью вписывался в традиционную для России внешнеполитическую задачу борьбы за выход к морю, в данном случае сначала к Азовскому, а затем и к Черному.
Кстати, в свое время Азов мог перейти к России без всяких усилий, поскольку был отбит у турок казаками и предложен ими Москве в качестве дара. Земский собор 1642 года это подношение принять, однако, отказался: страна, еще не оправившаяся после Смутного времени, не была готова к войне с Турцией, неизбежной в случае принятия казачьего подарка.
После возвращения крепости под свой контроль турки значительно укрепили оборону Азова. К тому же, пользуясь превосходством на море, они могли легко доставлять в осажденный город подкрепления, боеприпасы и продовольствие, так что оптимизм Петра был результатом, скорее, неопытности, чем трезвого расчета. Что и доказали дальнейшие события.
Не вдаваясь в подробности неудачного похода 1695 года, отметим лишь, что он вскрыл, кажется, все возможные недостатки в организации русской армии того времени. По-прежнему большую часть войск составляли стрельцы. Русские не имели флота, чтобы блокировать Азов с моря. Организация взаимодействия войск оказалась безобразной: в то время как солдатам Гордона удалось во время штурма подняться на вал, солдаты Лефорта и других военачальников лишь наблюдали за событиями. Не хватало специалистов, способных вести саперные работы. Сам Петр, проявивший нетерпение, бросал людей на штурм без надлежащей подготовки (штурмовавшие не имели даже лестниц). Преображенские «потехи» Петру, конечно, многое дали, но всему научить не могли. Реальная война проэкзаменовала царя с пристрастием и выставила твердый «неуд».
В рядах петровского войска оказались и предатели. Голландский матрос Яков Янсен, принявший православие, перебежал к противнику и указал туркам на слабые места в русских позициях. К тому же перебежчик сообщил туркам, что в полдень во время зноя русские безмятежно спят. Урон от неожиданной вылазки врага оказался немалым. В результате долгой осады русским удалось взять всего лишь две каланчи, охранявшие крепость, и с тем бесславно удалиться восвояси.
Собственно говоря, именно здесь, в этот момент неудачи, и родился, по общему мнению, Петр Великий.
Конфуз был грандиозным: Петр потерял не меньше людей, чем в своем крымском походе Василий Голицын. Кстати, именно за этот провал Голицын формально и был отправлен Петром в ссылку. Поражения князя и молодого царя в чем-то похожи, а вот реакция из них оказалась абсолютно разной. В то время как Голицын, переживая свою неудачу, впал в жестокую депрессию, Петр продемонстрировал потрясающее умение «держать удар», немедленно извлекать уроки из поражений, не говоря уж о фантастической энергии, направленной на достижение цели.
Петр жаждал реванша. Тотчас после возвращения из похода он запрашивает все новых иностранных специалистов, посылает в Австрию и Пруссию за инженерами и минерами, специалистами по подкопам. Приказывает срочно вызвать из Архангельска и с Запада корабельных плотников и мастеров, чтобы уже к весне следующего года (а он вернулся из похода только в ноябре) иметь флотилию, способную перекрыть доступ к Азову со стороны моря. Сроки фантастические по тем временам!
И все же задача выполнена. К 23 апрелю в Воронеж прибыли войска, а 3 мая караван двинулся снова к Азову. На галере «Principium», которую он своими же руками построил, в качестве капитана под скромным именем Петра Алексеева плыл царь.
Второй поход оказался удачным, русские вполне доказали справедливость своей поговорки: за одного битого, двух небитых дают. Сначала казаки совершили удачную атаку на стоявшие около Азова турецкие корабли. Неожиданно подойдя на лодках, они сожгли корабль и девять мелких судов, еще один корабль турки потопили сами, один был захвачен в плен. Остальные турецкие суда отошли. Их место немедленно занял русский флот, закрывший таким образом доступ к Азову с моря. Турецкий флот, прибывший с подкреплением к месту событий, расположился по соседству, но так и не посмел атаковать.
Не менее грамотно действовали на этот раз русские и на суше. Татарскую конницу - союзника турок, пытавшуюся мешать осадным работам, умело сдерживала русская кавалерия, а артиллерийский обстрел, которым непосредственно руководил Петр, оказался столь эффективен, что быстро подавил все огневые точки противника и вызвал в городе серьезные пожары. Успеху содействовали и 12 австрийских офицеров - артиллеристы и минеры. Штурм назначили на 22 июля, но уже 18 турки решили капитулировать.
Чуть ли не главным условием почетной сдачи турецкого гарнизона стала для Петра выдача предателя Якова Янсена, успевшего к этому моменту уже в третий раз поменять веру и стать мусульманином. Янсена царь считал для себя куда более важным трофеем, чем 92 турецкие пушки и весь остальной военный арсенал. В ходе торжественного въезда победителей в Москву голландца в огромной, карикатурных размеров чалме с назиданием демонстрировали толпе. Уже после первого поражения под Азовом в народе пошли разговоры о том, что не может русская армия воевать под начальством иностранных офицеров, что в их среде немало изменников. Жестокое наказание Янсена, с точки зрения Петра, должно было успокоить своих и предупредить иностранных специалистов.
Этот триумф, не столь уж и грандиозный в военном отношении (в конце концов, войска Петра взяли лишь одну, хотя и сильную крепость), оказался крайне важным в психологическом плане. Во-первых, для самих русских, отнюдь не избалованных в те времена военными успехами. После многих поражений на юге удалось, наконец, разгромить до того непобедимых турок. Во-вторых, этот успех, доказав правильность политики Петра, укрепил позиции молодого царя внутри страны. В-третьих, азовская победа довольно громко отозвалась на Западе.
Теперь Петр действительно мог отправляться в Европу, укрепив свои позиции дома и получив известность за рубежом.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
Блог Петра Романова
