Политический обозреватель РИА Новост Дмитрий Косырев.
Никто не сомневается, что на заседании Генассамблеи ООН 13 октября на пост Генерального Секретаря будет утвержден министр иностранных дел Южной Кореи Пан Ги Мун. Это событие несет многообразную символику, в целом сводимую к словам: «время Азии». Другое дело, что разные люди понимают по-разному смысл этих двух слов.
Но никакая «азиатская символика» не присутствовала в мотивах поведении пяти постоянных членов Совета Безопасности ООН, каждый из которых мог бы заблокировать кандидатуру нового генсека на стадии обсуждения, но в итоге не сделал это.
Россия, например, одержала в процедуре выбора генсека очевидную победу - прошел «ее» кандидат. Москва с самого начала делала ставку на Пан Ги Муна, хотя согласилась бы на почти любого кандидата от Азии. Но вовсе не потому, что эта часть света России нравится больше других.
Россия считала необходимым поддержать принцип географической ротации Генеральных Секретарей, по которому сейчас пришла, после Африки (откуда родом предыдущий генсек Кофи Аннан), очередь Азии. В Уставе ООН такого принципа нет, так же как нет там неписанного правила, по которому на этот пост лучше не выдвигать представителей пяти стран - постоянных членов Совета Безопасности. У них и так достаточно привилегий в виде права вето по ключевым вопросам.
Однако работающий с 1981 года принцип ротации Москва считает важным, потому что в нем воплощена сущность ООН. Это организация, представляющая мир как он есть - то есть 192 государства. В организации (и в самом мире) не должно быть засилья группы стран, иной раз откровенно заявляющих, что международное сообщество - это прежде всего они, потому что у них больше денег, и потому что их цивилизация более правильная, чем все прочие.
То есть, отстаивая принцип ротации, Россия защищала саму ООН, воплощающую если не справедливость мирового порядка, то мечту о такой справедливости. И одержала победу.
Отдельный сюжет - это попытки США, которые открыто выступили против принципа ротации, вбросить буквально в последний момент несколько откровенно неприемлемых кандидатур. Но поскольку попытки эти сорвались (в том числе благодаря позиции России), то нет смысла подробно анализировать случившееся.
Однако, сказав все это, есть смысл вернуться к символике избрания на пост генсека «человека от Азии». Потому что, независимо от того, что думала Россия или другие члены ООН, символика в человеческих умах все-таки возникает.
Самое очевидное тут то, что произошло счастливое совпадение. Принцип ротации по случайности сделал генсеком кандидата от Азии в тот самый момент, когда Азия с поразительной для многих скоростью превратилась в новый центр мировой политики и экономики, место нахождения стран - завтрашних мировых лидеров в политике и экономике.
Но дело здесь не только в смене мировых лидеров, не в том, что - как всем уже очевидно - Китай и Индия окажутся сильнее, влиятельнее и т.д., чем США и Великобритания. Лидеры, в конце концов, за истекшие несколько тысячелетий мировой истории менялись постоянно, и тот же Китай в ушедшие века уже испытал вкус статуса ключевой мировой державы. Были в этом положении Персия, Рим, многие другие. Изменится мир, наверное, и после приблизившегося к нам вплотную «века Азии».
Важнее здесь то, что предстоит не просто смена сверхдержав, одной на другую, и даже не смена системы ценностей по принципу «одна на другую», а нечто принципиально иное - более многообразный мир. Мир, в котором нормой будет разнообразие цивилизаций, ценностей, систем.
И вот тут пригодится одна из особенностей если не «вообще азиатской» цивилизации - такой нет - то восточноазиатской, к которой принадлежит кореец Пан Ги Мун. Это стремление к компромиссу, уважению к достоинству и интересам друг друга, к гармонии, и т.д.
Интересно, что новый Генеральный Секретарь ООН уже сказал кое-что на эту тему. В интервью «Ассошиэйтед пресс» он выразился так: «Вам я могу показаться мягким человеком, но у меня есть внутренняя сила. Это то, что люди из окружающего мира могут разглядеть с трудом - люди из Азии в особенности считают скромность очень важным достоинством». ("You may look at me as a soft person, but I have inner strength. This is what normally people from the outside world would have some difficulty in seeing - people from Asia particularly, when we regard humility, a humbleness, as a very important virtue.").
Биография этого профессионального 62-летнего дипломата выглядит идеальной для его нового поста. Он знаком с Европой (работая послом в Австрии в конце 90-х) и с Южной Азией (свою карьеру начал с Индии). Вплоть до сего дня оставался главой внешнеполитического ведомства своей страны. В штаб-квартире ООН работал несколько раз, включая должность представителя своей страны при ООН и главы канцелярии председателя Генеральной Ассамблеи ООН. Наконец, работал в южнокорейском посольстве в США, а дипломатом стать захотел после встречи с президентом Джоном Кеннеди в 1962 году (Пан Ги Мун был тогда 18-летним студентом).
В результате он оказался единственным человеком в мире, которому в нынешних чрезвычайно острых отношениях между великими державами удалось оказаться приемлемым как для Вашингтона, так и для Москвы, как для Лондона, так и для Пекина, а также для Парижа и всех прочих столиц великих и обычных держав и стран. Это хорошее начало для главы организации, которая в последнее время оказалась буквально парализованной разногласиями держав по кризисам в Югославии, Ираке, Ливане и другим.
Здесь уместно напомнить, что активно поддерживая Пан Ги Муна, российская дипломатия надеялась не только на сохранение консенсуса в ООН в целом, но и на то, что великие державы в ООН научатся договариваться между собой. Если для этого придется научиться азиатскому стилю дипломатии - тем лучше для Азии и всего мира в целом.
