Часть 1. Начало >>
Лидер Кубы Фидель Кастро Рус, которому в минувшем месяце исполнилось 80 лет, был и остается очень яркой политической фигурой, которая не оставляет равнодушными ни его поклонников, ни его недоброжелателей. А каков Фидель, как человек, как и чем сумел он расположить к себе тысячи и миллионы своих последователей и приверженцев? Об этом военному обозревателю «РИА Новости» Виктору ЛИТОВКИНУ рассказывает бывший посол СССР на Кубе (1979 - 1982 год) и председатель Совета Министров РСФСР (1983-1989 год) Виталий ВОРОТНИКОВ.
В.Л.: Существует немало легенд, почему Фидель выбрал для Кубы социалистический, а не капиталистический путь развития. Мол, это США виноваты в том, что он стал ярым коммунистом. Что тут - правда, а что - нет?
В.В.: Ответ на этот вопрос довольно обстоятельно и подробно описан и самим Фиделем, и рядом журналистов, которые непосредственно знали и видели, как происходил этот процесс. История становления Фиделя, как личности, очень интересная. Можно начинать ее рассказ с детства. Он ведь вырос в крестьянской семье. Его отец Анхел Кастро, испанец, воевал когда-то на Кубе, но войска испанцев были разгромлены, они покинули Кубу. Но его отец, довольно бедный крестьянин из северной провинции Испании, из Галисии, накопил денег и вернулся на остров, начал здесь работать. Потихоньку создал свое хозяйство, наращивал его, превратился в латифундиста, приобретя тысячи гектар земли. У отца Фиделя было много наемных рабочих - сотни рабочих. Женился он на кубинке, очень трудолюбивой, красивой и крайне религиозной женщине. Сам был истинным католиком. И детей, их у них было четверо, воспитывали уже не как крестьян, дали им приличное образование, хотя общение ребят с наемными рабочими, которые жили рядом с ними, на хуторах, конечно же, сыграло свою роль.
Фидель мне рассказывал: «у меня не было буржуазных привычек и навыков, мне негде было их получить». Семья была крестьянская по сути своей, и, хотя она обладала большими возможностями, но жили они по-крестьянски. «Под домом скот, мы пасли, кто гусей, кто коров, кто овец и общались с бедняками. Я видел и знаю их жизнь». Потом Фидель учился в Сантьяго де Куба, в Гаване, там в столичном университете он и стал приобщаться к политической деятельности. Компартия на Кубе была очень слабая. А отношение к ней в народе было, как говорят кубинцы, как к «черту с рогами». Встать на позиции коммунистической партии он не только не мог, но он и не был готов к этому.
В.Л.: Не воспринимал коммунистические идеи?
В.В.: Пока еще да, не воспринимал. «Но когда, говорит, я стал изучать Маркса, Ленина, других деятелей социалистической и коммунистической направленности, у меня уже стали формироваться определенные взвешенные мысли о том, что теми мерами, которыми пытаются действовать за интересы народа эти прогрессивные, казалось, партии, нам трудно будет применить у нас в Кубе» И когда Фидель закончил университет, у него созрели планы вооруженной борьбы. Он считал, что народ готов для того, чтобы свергнуть продажное, коррумпированное правительство Батисты, что его можно свалить очень легко и создать благоприятные условия для жизни народа.
Остальное вы знаете. Штурм казарм Монкада, который окончился трагически. Фиделя и его друзей судили, посадили в тюрьму. Но Кастро - блестящий адвокат, знаток права, он так сумел построить защиту и опереться на общественное мнение, что через 2 года их освободили. Они иммигрировали в Мексику и уже оттуда в 1956 году 81 человек на небольшой яхте «Гранма» во главе с Фиделем опять высадилось на Кубе. И началась война, закончившаяся государственным переворотом.
Американцы не понимали и не представляли, по какому пути пойдет Фидель. Но, когда он, став премьером, стал проводить ряд реформ, которые шли вразрез с капиталистическими принципами - национализировал банки, промышленность, раздал крестьянам землю - по 60 или 70 гектаров на семью, целый ряд других таких же революционных реформ в области образования стал проводить, его отношения с Вашингтоном осложнились.
В.Л.: Говорят, он раскулачил и свою семью.
В.В.: Так говорить нельзя. Но свою землю его семья тоже отдала крестьянам, которые на ней трудились. Отца уже не было, а мать ничего не имела против. Она была действительно религиозной женщиной, она видела несправедливость, которая существует на Кубе, понимала, что нужно что-то менять, но была категорически против коммунистов. Только в последние годы жизни, наконец, она поверила, что раз сыновья «за», то они плохого не сделают.
И, конечно, у Фиделя зрела потребность и необходимость сказать народу, куда мы идем, какова же наша цель. Надо было объясниться. Но ни телевидения, ни радио у них не было - только встречи, только выступления перед народом. Я так упрощенно об этом рассказываю потому, что все это не раз описано в литературе. Часто спрашивают, почему Фидель так долго выступает? Именно потому, чтобы объяснить малограмотным людям, что, как и почему делается на Кубе, чего хочет власть, как она борется против американской экспансии и экономической блокады.
В.Л.: Дружба Фиделя с Советским Союзом и началась с поиска защиты от США?
В.В.: Безусловно, американцы спровоцировали и ускорили этот процесс. Если бы не их наглая агрессия в Плайя-Хирон, закончившаяся полным поражением, может быть, наши отношения и не развивались бы так стремительно. Вашингтон и сегодня воспринимают Кубу и Фиделя как своего врага.
В.Л.: Американский десант в Заливе Свиней стал поворотным моментом, когда Фидель обратился к Советскому Союзу за помощью?
В.В.: Нет, контакты с Советским Союзом начались уже в начале 60-х годов. Сначала это были добровольные молодежные бригады, которые ездили туда на сафру, на уборку сахарного тростника. Они привезли на остров рассказы о нашей стране. Потом отношения стали укрепляться, вплоть до того, что мы создали там уже военный плацдарм,. И когда американцы об этом узнали, они поняли, что дело зашло настолько далеко, что надо что-то принимать: или пусть русские убирают ракеты, или мы организуем блокаду, стопроцентную блокаду Кубы. Разразился Карибский кризис, в ходе которого Хрущев принял решение вывести оттуда ракеты. Но Фидель об этом не знал.
В.Л.: О выводе ракет?
В.В.: Да, о выводе. Это было одностороннее решение. Фидель не возражал против этого. Он только был возмущен тем, что его об этом даже не предупредили, а поставили в унизительное положение, что с ним не посчитались, как с каким-то сателлитом... После этого отношения у нас здорово испортились. Хотя сотрудничество некоторое было. Наши советники работали на отдельных предприятиях, пытались что-то сделать. Но Фидель стал искать поддержки у Китая, у Северной Кореи. Правда, быстро понял, что с Пхеньяном у него контактов быть не может, что там совершенно другая система. А с китайцами они начали развивать отношения, которые оказались тогда не столь эффективным, как хотелось кубинцам.
И встреча с Косыгиным в 1972 году стала импульсом для развития новых отношений с Советским Союзом. Стала формироваться система развития отраслей, в направлении каждой отрасли были созданы группы более квалифицированных советников, в том числе и военных, которые не создавали прецедентов, а именно помогали Кубе делать то, что хотела Гавана, а не Москва.
В.Л.: То, что сегодня происходит с Кубой, серьезные экономические проблемы, которые там существуют, в том числе, и распределение продуктов по карточкам - разве не следствие той нашей «помощи»? Или во всем виновата американская блокада, то, что новая Россия бросила Кубу на произвол судьбы? Она оказалась не способна продолжать те отношения, которые были между Советским Союзом и Кубой?
В.В.: Тут есть доля правды. Наверное, главным остается то, что Ельцин Кубу просто бросил. Самым грубым и беспардонным образом. Он в течение нескольких дней вывез оттуда буквально все - и консультантов, и советников, оборудование и разорвал фактически все договорные отношения с Кубой.
В.Л: Почему он так поступил?
В.В.: Потому что это было ему выгодно. Для того, чтобы продемонстрировать свои амбиции как лидера страны, ставшей на путь капиталистического развития и действующей в строгом соответствии с установками, которые давали ему его американские советники. Их в Кремле и в России в начале 90-х годов было - пруд пруди. В каждом министерстве, в каждой отрасли и у него под боком. Он не только это сделал, он очень много провел таких акций для того, чтобы понравится Западу, понравиться США. Он говорил: «я два раза облетел статую Свободы, когда побывал в Америке, и все, сразу забыл весь социализм-коммунизм. Понял, что вот страна, у которой нам надо учиться. Вот где свобода, вот где независимость, вот где жизнь роскошная». Он-то жил роскошно. В свое удовольствие. Пил, гулял, «понимаешь». А что творилось со страной, что делали его советники, другая, приближенная к нему публика, это его не касалось
Путин потихонечку их как-то так расчистил, но в то время все это отразилось наших отношениях с Кубой. 80 процентов ее экономики падало на сотрудничество с Россией. И когда этого сотрудничества не стало, она оказалась в катастрофическом положении. Но должен сказать, что еще в период нашей перестройки, в период реформ, которые проводил Горбачев, Фидель понял, что Куба в определенной степени увлеклась, следуя пути, начерченном Советским Союзом и, тем более, Горбачевым. И они стали формировать у себя не такую догматическую политическую платформу, как, может быть, была и у нас.
Ведь на первых порах перестройки у нас задумка-то была не отказаться от социалистического пути развития, мы ставили перед собой задачу ее трансформации, создать такие условия, чтобы была заинтересованность людей, чтобы возникла разные формы собственности, конкуренции, но основные, базовые структуры находились все-таки под контролем государства. Армия, нефтяная промышленность, угольная - все сырьевые отрасли, металлургия, энергетика, чтобы это было в руках государства. А остальные сферы - обслуживание, пищевая, легкая промышленность, - потихоньку-потихоньку передавались в частные руки, имели возможность развиваться в конкурентной среде....
И Фидель стал этим заниматься. Он стал налаживать контакты с другими странами. В том числе и с капиталистическими, стал создавать совместные предприятия. Принято было решение еще даже при мне. Мы обсуждали этот вопрос с ним.
Он говорил: «я думаю, все-таки нам нужно на некоторые перерабатывающие предприятия, предприятия химической промышленности, минеральных удобрения позвать канадцев, японцев, вместе с ними сотрудничать». Я отвечал, что попробовать надо, но сделать так, чтобы контроль оставался в руках государства. Он говорил: «Конечно, без этого мы не выживем». Они начали действовать по такой схеме: привлекают инвестиции, начинают создавать совместные предприятия, это поднимает экономику, совершенствует условия работы, обновляется оборудование, люди начинают получать большую зарплату. А раз они получают большую зарплату, значит, они имеют возможность больше потратить, а это тянет за собой развитие других отраслей, которые работают на потребление, и так далее.
В.Л.: Почему это не получилось?
В.В.: Нет, именно получилось. Потому Куба и выжила. Она вообще должна была, по идее некоторых теоретиков и экономистов, погибнуть, стать банкротом. А то, что они стали на путь сотрудничества с отдельными капиталистическими странами, что отказались от некоторых политических лозунгов, им здорово помогло.
В.Л.: От ведущей роли коммунистической партии?
В.В.: Нет, ведущая роль коммунистической партии в кубинском обществе незыблема. Главные изменения все-таки коснулись экономики. Они ее переориентировали. Стали больше внимания уделять туризму. В первую голову. Вместе с испанцами, потом с итальянцами, затем с другими странами построили на прекрасных пляжах, в прекрасных местах Кубы первоклассные отели с комплексом великолепного обслуживания. Там и площадки для гольфа, и казино, и многое другое, что в таких случаях необходимо. Особенно много таких отелей на Варадеро. Это закрытая зона для широкой публики, там нет ни хулиганства, ни криминала, ничего подобного. И у них стали расти доходы от туристического бизнеса, туризм занял первое место в экономике по национальному доходу. Даже производство сахара уступило ему пальму первенства.
Дальше они пошли на более широкое сотрудничество в развитии наукоемких производств и сырьевых производств. С Канадой стали сотрудничать в никеледобывающей промышленности. Несмотря на то, что мы там тоже работали неплохо и многое сделали, но канадцы принесли туда более современные технологии. Кубинцы увеличили производство никеля в два-три раза против того, что было раньше.
В.Л.: А что стало с нашими интересами в этой области?
В.В.: При Ельцине мы отказались от этой работы, и сейчас нас там нет. Куба стала сотрудничать с Мексикой в нефтедобыче. При нас они добывали всего 300 тысяч тонн нефти, и мы никак не могли им поставить то нефтяное оборудование, которое стране необходимо. Оправдывались, что вести его далеко и сложно, а заодно нужно было удовлетворять и свои потребности, ведь в СССР добывали тогда около 630 миллионов тонн нефти в год. И кубинцы вынуждены были заключить соглашение о сотрудничестве с Мексикой. Это уже при мне начиналось.
Я звонил председателю Госплана СССР Байбакову. Говорил: «Николай Константинович, мы упускаем свою выгоду. Почему не поставляем Кубе то, что ей надо?» А он мне в ответ: «А что я могу сделать? У меня нет ресурсов. Меня на части рвут, я еле-еле успеваю поставлять то, что требуется нам самим». А сегодня на Кубе добывают около 5 миллионов тонн нефти, это фактически половина потребностей острова. Да плюс газ, открыли месторождение газа. А улучшение отношений с Венесуэлой принесло им еще дополнительную нефтяную поддержку. То есть экономика стала подпирать политику. Чего не было у нас, в нашей перестройке. У нас экономика была задавлена политикой.
Я часто бываю на Кубе. Почти через год, в последний раз - в прошлом году и должен сказать, что Куба сейчас живет лучше, чем она жила в наше время, как это ни парадоксально звучит. Там сейчас фактически свободная торговля. В нее вовлечено очень много рабочей силы. Люди, работающие на совместных предприятиях, получают зарплату и конвертированной валютой. И хотя она не полностью идет в их карман, часть этой зарплаты они добровольно сдают государству для развития социальной сферы, - надо бесплатно учить, одевать школьников, давать им учебники, кормить, что и сейчас продолжается, и в ВУЗах учить.
На Кубе есть свободное хождение валюты, но под государственным контролем. Правда, сейчас из-за провокационной политики США доллар официального хода не имеет, хотя обменять его можно, но купить за доллары ничего нельзя.
В.Л.: А магазины есть, какими была у нас «Березка»?
В.В.: Такие магазины есть, но за евро, за конвертируемые песо, есть такая валюта на Кубе... На конвертируемые песо можно в их магазине купить все. Особенно в зоне, где обслуживаются иностранцы, да и в самой Гаване. Там есть и такие магазины. И каждый кубинец, который получает инвалюту или конвертируемые песо, может их там потратить.
Они полностью открыли сельскохозяйственный рынок, он стал свободным. Каждый может покупать и продавать все, что он выращивает сам, чем он занимается. Кроме того, открылись рынки, их у нас называют, «блошиные», продаются изделия народных промыслов, поделки всякие, вышивки, джемпера, свитера, носки, все, что нужно в обиходе... То есть, по сравнению с теми условиями, которые были в советское время даже у нас, Куба шагнула вперед. Поэтому тот, кто говорит, что сейчас на Кубе стало хуже, он абсолютно не прав, он не знает, с чем сравнивать.
Даже внешне Куба изменилась. В Гаване много иномарок, есть и наши машины. Они сотрудничают с «ВАЗом». Люди стали хорошо одеваться. А то, что они сохраняют систему нормирования определенной части продуктов за чисто символическую цену, это гарантия того, что любой человек может иметь минимум для своего проживания. Но если он работает, если он получает пенсию, если он еще имеет какой-то дополнительный заработок, это получается прибавкой к этим продуктам. К молоку...
В.Л.: К рису, мясу...
В.В.: Нет, мяса нет. Рис, молочные продукты, вермишель, мука, вот такие виды изделий, которые нужны каждый день в обиходе. И овощи, фрукты. Фрукты баснословно дешевы там. Потому что их много. Манго растут вдоль дорог, пожалуйста, снимай и ешь, не говоря уж про кокосовые орехи и так далее. Их вообще там никто не считает за продукты питания.
Мы говорили о том, почему так высок авторитет Фиделя Кастро среди населения Кубы. И потому тоже, что он умеет быть гибким, находить возможность влиять на экономику страны даже в условиях, которые им навязали США, да и мы тоже. Люди видят, что жизнь улучшается, строятся дороги, жилье, зарплата стала иная, в магазинах есть то, что можно купить... И они это ценят.
В.Л.: И все же, давайте вернемся к личным, так называемым, человеческим качествам Фиделя Кастро. Каков он, как человек?
В.В.: Это, конечно, человек уникальный. У нас сейчас нередко после смерти известных актеров, писателей, политических деятелей говорят, что они были великими. Иногда это и соответствует действительности, но не всегда. Я бы сказал, что Фидель - человек поистине великий и легендарный. Причем, не только по уровню своей образованности, но и по своему характеру. То, что он высокообразованный человек - общеизвестно. Вопросы права, международной юриспруденции он знает блестяще. Очень хорошо знает религию. В диспутах, в спорах о религии чувствует себя совершенно свободно. Прекрасно разбирается в искусстве. Причем, в современном искусстве, что меня обычно поражало.
Я, например, не воспринимаю модернизм, абстракционизм, а на Кубе Фидель поощряет это направление изобразительного искусства, прекрасно в нем разбирается. Он хорошо знает литературу, историю во всех ее нюансах. И не только историю Латинской Америки, но и всемирную историю. Он - человек энциклопедических знаний. Предметно занимается экономикой. Причем, если что-то берется изучать, то доходит в этом вопросе до самых корней, до мельчайших деталей. Вот, например, он захотел организовать производство сыра на Кубе, который там вообще не производился. Кубинцы понятия не имели о сыре, что это за продукт такой. Они без сыра жили и горя, как говорится, не знали. А он поехал во Францию, послал туда потом специалистов, потом закупил оборудование, организовал производство в одном месте, в другом, в третьем.
Сейчас, когда вы приходите к кубинцам в гости и заканчивается обед, вам обязательно преподнесут на деревянном подносе целый набор сыров, выбирайте на свой вкус. Кто это сделал? Фидель сделал. Еще пример. Он заинтересовался нашей кухней. Кстати, сам прекрасно готовит, очень неплохой кулинар. Причем, по морепродуктам. Хотя и неприхотлив в еде, ест все, что ему позволяет его диета. Он следит за своим здоровьем и занимается спортом, чтобы не полнеть. И, когда бывал у нас в резиденции, а это было не часто, но в месяц - один - два раза, я его угощал какой-то нашей едой - пельменями, пирогами, блинами, он всегда интересовался, из чего и как это приготовлено.
А мы встречались не только в кабинетах или у меня в резиденции, где-нибудь на отдыхе, на предприятиях... Бывали случайные встречи, я, например, приеду на завод, а там Фидель, или наоборот, он приезжает в то место, где я нахожусь, и мы там находим время и возможности беседовать. Бывали мы и на отдыхе с ним вместе. То есть в разных ситуациях мне приходилось его видеть, и могу сказать, что он - очень скромный человек, очень воспитанный, хотя и эмоциональный. Но знает время и место, где можно взорваться и как. Больше эмоционален публично, а в обычное время очень внимательно слушает людей.
Это одно из удивительно редких качеств у государственных деятелей, политиков - уметь слушать людей. Прислушиваться к ним. Особенно тогда, когда это ему интересно. Если ему не интересно, если человек начинает, мягко выражаясь, болтать и только время тратить, Фидель деликатно переходит к другой теме. Он болтовню не любит слушать. И людей, которые много говорят, но ничего не делают, он к ним относится крайне настороженно. И вплоть до того, что исключает из своего окружения.
Но с простыми людьми очень демократичен, хотя и не позволяет себе панибратства. Никого не целует, не обнимает. По плечу может похлопать. То есть вот такие качества человеческие, они очень привлекают людей.
И это он делает не потому, что он хочет показаться, - он вообще такой. Совершенно разный. Может и смеяться, хотя смеется редко, больше улыбается. Он бывает и серьезным, и сдержанным, бывает и веселым, бывает и взвинченным. Когда к нему пришел и сообщил, что наши войска вошли в Афганистан, он буквально подпрыгнул: «Как? Когда? Зачем? Кто? Почему? Я же просил, я писал Брежневу, там же такая ситуация, не надо было этого делать!» Бывали и такие у него моменты. Но потом он отошел, уже спокойно говорит: «А что же делать? Как же быть? Ведь это же такой будет резонанс в мире. Нам нужно предпринять какие-то шаги. Чем я могу вам помочь? Как можно воздействовать на общественное мнение...». «Как сделать так, чтобы это надолго не затянулось, это же будет кровь, это же будет война...».
Главное, что у меня осталось в памяти о Фиделе и никуда оттуда не уйдет, это то, что он был и остается нашим другом, чтобы не происходило. Верность в дружбе - что может быть ценнее у политика?! Я желаю ему крепкого здоровья и надеюсь, что мы с ним еще не раз встретимся.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
