Политический обозреватель РИА Новости Дмитрий Косырев.
С трибуны Генеральной Ассамблеи ООН российский министр иностранных дел заявил, что пришло время перехода к коллективному решению международных проблем - то есть к той самой системе мироустройства, ради которой и создавалась ООН более 60 лет назад. «Эта тенденция объективна, поскольку отражает реалии формирующейся многополярной архитектуры международных отношений», утвержает министр.
Это, может быть, не самое яркое из высказываний, звучащих сейчас с трибуны Генассамблеи, на которую по традиции съехались на неделю главы государств и министры иностранных дел 192 страны - члена ООН. Но, по сути, диагноз перед нами достаточно серьезный и интересный: мир изменился, говорит Лавров, и надо приспособить к этим переменам механизм ООН.
Признаки серьезности идущих перемен виднее, конечно, дипломатам - но и другим нельзя не заметить, что горький опыт односторонних военных акций (в Югославии или Ираке) больше, по очевидным причинам, не повторяется. Ясно и то, что влияние на мировые дела таких держав, как Китай, Индия, Бразилия или Россия сегодня больше, чем несколько лет назад. В результате все державы во множестве международных кризисов ищут теперь возможностей прийти к общему согласию - если не во всех случаях, то в некоторых. Есть признаки перемен и в некоторых выступлениях в той же ООН. Например, произнесенная на днях речь президента США Джорджа Буша похожа скорее на приглашение народов Ближнего Востока к диспуту о ценностях демократии, чем на прежние, звучавшие с той же трибуны ультиматумы. Вот на эти очевидные перемены и намекает Лавров, вынося международной ситуации свой диагноз.
Многое меняется и в самой ООН - идут реформы организации, и как раз в том «коллективном» направлении, что отметил Сергей Лавров. В нынешнем выступлении он напомнил о том, что за прошедший год созданы Комиссия по миростроительству и Совет по правам человека. А также - что ООН «принадлежит всем нам», и ни одна группа государств не может быть отстранена от активной работы в этих двух органах.
Немалая часть речи российского министра представляла собой отчет «группы восьми» перед мировым сообществом - Лавров, как представитель страны-председателя «восьмерки», попросту должен был это сделать. Но и здесь он вел речь о тенденции к коллективному образу действий, которая видна также и в работе «восьмерки». Например, в ее программах по Африке или в принятых на санкт-петербургском саммите решениях по развитию глобального образования, здравоохранения или энергетики.
О стремлении к коллективной работе министр говорил, ссылаясь на примеры СНГ или Шахайской организации сотрудничества. Он призвал также следовать этому примеру и НАТО, чтобы произошла ее трансформация «из оборонного союза в нечто более современное».
Из нескольких ключевых международых проблем, перечисленных далее министром, особого внимания достойна идея, что в изменившейся ситуации можно и нужно сдвинуть с места процесс разоружения. Как между Россией и США, так и в целом - по неразмещению оружия в космосе, по запрещению производства военных расщепляющихся материалов. Разоружение - вовсе не только российско-американская проблема, поскольку «преимуществами поддержания стратегической стабильности пользуются практически все члены международного сообщества».
Выступление Сергея Лаврова носило деловой, даже технический характер. Оно - не из тех, что попадают в заголовки первых полос газет, потому что на первые полосы заведомо не рассчитано. Источник, хорошо знакомый с механикой работы ООН, рассказывает, что следующие одна за другой президентские и особенно министерские речи с трибуны Генассамблеи ориентированы по большей части на круг профессионалов - высших дипломатов. У каждой страны в ООН работает целая команда, слушающая и записывающая эти речи, отслеживающая все тонкости высказанных позиций, наметившиеся в них перемены, и стараются учесть все нюансы, в частности, перед голосованиями в той же ООН.
Кстати, именно росийская дипломатия считается одной из самых изощренных по части знания и использоваия сложной бюрократической механики ООН для принятия нужых решений - иной раз, вроде бы, вопреки всему. Знание процедуры работы ООН сравнимо со значением процедуры в судах: сложная материя, но очень полезная для тех, кто идет в суд, добиваясь своих целей.
Конечно, самая высокая трибуна международной политики используется и для пропаганды, то есть для обращения к широкой публике - во всем мире, или в собственной стране, особенно перед выборами. И в этом нет ничего необычного. Пропаганда - это, например, когда с трибуны ООН заявляют, что от предыдущего выступавшего остался запах серы. Совсм другого рода работа - это когда год за годом команда дипломатов добивается мелких, не очень видных постороннему взгляду решений, которые потихоньку меняют устройство мира.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
