В девяностых годах прошлого столетия генералу Дейнекину в качестве командира корабля довелось пилотировать знаменитый американский стратегический бомбардировщик B-1B Lancer («Копье»), провести на нем две дозаправки в воздухе, чем он удивил пентагоновских генералов. В его честь на самолете, как это принято в США, даже написали фамилию «P.DEYNEKIN». Такая же надпись есть и на шлеме, который ему американцы подарили на память. А еще он летал на легендарном бомбардировщике В-25 Mitchell, который прославился в дни Второй мировой войны. На нем после Перл-Харбора американские летчики бомбили Токио.
То, как в США гордятся своей историей, как бережно хранят ее, как умеют воспитывать на традициях молодое поколение, вызывает его уважение.
- Нам тоже не мешало бы поучиться этому, - говорит он.
После увольнения из армии Герой России, генерал Дейнекин был начальником управления в администрации президента России, а когда государственная служба закончилась, ушел в бизнес, активно занимается общественной работой. В первую очередь, в Федерации самбо. Не упускает ни одного свободного дня, чтобы не полетать за штурвалом самолета. Все, что происходит в родной стране, ему, конечно же, не безразлично.
Главком, естественно, переживает за судьбу отечественной авиации. «Это до чего нужно докатиться, чтобы на родине первых тяжелых самолетов, в стране, которая продавала свои машины в 60 государств, в погоне за сиюминутной прибылью стали закупать за границей подержанные воздушные суда», - говорит он. «Пока судьбой отечественной авиации, - убежден Дейнекин, - не займется лично глава государства, как это делали Николай II и Сталин, авиации у нас не будет. Такой, к сожалению, как модно сейчас говорить, наш национальный менталитет».
А еще Дейнекина волнует пресловутый закон о монетаризации льгот.
- Кто додумался отменять льготы фронтовикам накануне 60-летия Победы в Великой Отечественной войне, понять невозможно, - возмущается он. - Эта «зурабовщина» - форменное безобразие. Льготы всегда были стимулом для людей, которые рискуют своей жизнью ради родины. А теперь получается, что чиновник получает льгот в 440 раз больше, чем ветеран, заслонивший страну в годы войны.
«Неужели мы не понимаем, что на отношение государства к старикам смотрят молодые, и они понимают, что и с ними поступят так же, когда они станут слабыми и беспомощными, - говорит Дейнекин. - Разве так можно воспитать у молодежи любовь к Родине?!»
Воспитание молодежи было, пожалуй, главной темой наших разговоров и споров с Петром Степановичем. Зачем нужно патриотическое воспитание, недоумевал я? Это все равно, как воспитывать любовь к матери, что ни у одного человека не отнять.
-Вы неправы, - возразил Дейнекин. - Внушать молодежи, что у нас все - самое лучшее, как это иногда делалось в советское время, конечно, примитивно. Но рассказывать об истории нашей страны, о ее героях, призывать равняться на них, уважать старших, любить спорт, быть сильным, храбрым, уметь защитить мать, отца, родных и близких, девушку, дать сдачи хулигану и насильнику, воспитывать настоящими мужчинами - что тут плохого? Не пресмыкаться перед всем заграничным, а стараться, чтобы у нас было, как минимум, не хуже, чем у них, а даже лучше. Разве это не воспитание?! Из таких качеств, по-моему, и получается настоящий русский характер. «Русский» - не в этническом смысле, а по сути гражданина нашей великой многонациональной родины.
«Я - за такое воспитание, - говорит Герой России. - А вы?»
Полет на американском бомбардировщике
Однажды в августе в традиционный День авиации мы с генералом армии Петром Дейнекиным, бывшим главкомом ВВС, а в новой жизни вице-президентом крупной страховой компании, приехали в подмосковное Монино, где находится Академия Военно-Воздушных сил России имени Юрия Гагарина и знаменитый музей ВВС, на праздник, который там отмечали военные летчики.
На старый монинский фронтовой аэродром, где в годы Великой Отечественной войны базировалась советская дальняя авиация, бомбившая Берлин, приземлились зарубежные «Летающие легенды» - самолеты Второй мировой. И среди них американский бомбардировщик В-25 Mitchell, который нам в те «сороковые, роковые» поставляли по ленд-лизу. Полированный двухмоторный «бомбер» с красным быком на боку (самолет принадлежал австрийской пивной компании Red Bull) и огромным прозрачным пластиковым колпаком впереди фюзеляжа сразу привлек внимание Дейнекина.
-Последний раз я летал на таком в Штатах, - мечтательно сказал он, - но тогда я был главкомом, почетным гостем их ВВС. Это легендарная машина. Американцы на ней летали бомбить Токио, взлетали с Перл-Харбора и жарили в один конец. Заправки на возвращение назад не хватало. Приходилось садиться где-нибудь в Китае или у нас, на Дальнем Востоке. Не плохо было бы еще разок подняться на нем в небо...
- Как? - удивился я. - Австрийцы вряд ли разрешат.
-Это мы посмотрим, - сказал генерал и, не обращая внимания на милиционеров, которые пытались преградить ему путь, пошел к самолету. Я поплелся за ним, перекидывая с плеча на плечо сумку с фотоаппаратурой.
Командира самолета Грабнера Гапе боевые заслуги Дейнекина, конечно же, впечатлили: Герой России, заслуженный летчик, генерал армии, но...
- Есть ли у вас, генерал, сертификат на право управлять таким самолетом?
Сертификата у Дейнекина не было.
-Я уже летал на таком самолете, - начал рассказывать по-английски австрийцу свою военную биографию Дейнекин. - А еще на Ли-2, Як-18, Ту-16, Ту-22М2, Ту-95, Ту-114, на Ту-160. Ты слышал о таких самолетах?
Австриец о них, конечно же, слышал. Но порядок есть порядок. Нужно, как минимум, разрешение главкома ВВС России генерала армии Владимира Михайлова.
- Это не проблема, - заверил Дейнекин.
Такое разрешение он и австрийцы получили. И в тот час, когда «Митчеллу» дали команду на взлет, Дейнекин пригласил в кабину самолета и меня.
- Будешь за стрелка-радиста, - сказал он мне. - Там сзади фонарь, пофотографируешь с высоты музей, самолеты...
Мне бы хорошенько подумать, прежде чем соглашаться. Но времени на раздумья не было, и я мигом полез по трапу в люк самолета. Потом пожалел об этом.
-По-английски говорите, - спросил меня второй пилот Рейдмен Райнер?
-Нет, - помотал я головой.
-Ничего, - успокоил он и показал на гарнитуру переговорного устройства. - Будет плохо, - кричите.
Что кричать и кому кричать, если я давно забыл английский, сразу, как сдал по нему экзамен, было непонятно. Но делать нечего: назвался груздем, - полезай в кузов. И я заполз на животе в фонарь бортового стрелка.
Взлетали австрийцы. Нормально, плавно, как на пассажирском самолете. Под моим фонарем пробежала зеленая грунтовка полевого аэродрома, потом колыхнулся хвост самолета, я оказался летящим на Монино, над Звездным городком космонавтов, над железнодорожной полосой, по которой катила электричка, над водонапорными башнями, над дачками и озерами. А в воздухе австрияки передали штурвал Дейнекину. И самолет тут же лег на крутой вираж. Почти что вертикально на крыло.
Мне стало не по себе.
Я никогда не летал на боевом самолете, фигуры высшего пилотажа наблюдал только с земли, и оказаться вдруг в небе, над ложащимися на бок домами - этого не пожелаешь никому. Тем более, что я понимал: самолет - старенький, фронтовой. Вдруг что-то заклинит. А у меня - жена, дети, кто он них позаботится, если этот блестящий на солнце «бомбер» развалится на куски?!...
Это еще была не паника, но что-то очень похожее на нее.
- Генерал, - услышал я в наушниках голос командира В-25. - Это не истребитель.
-Знаю, - ответил Дейнекин. - Но самолет - очень хороший. Он все умеет...
И переложил руль на другой борт. Я сообразил, что уже здорово понимаю английский, и покатился от одной стены самолета - к другой. Едва успел прижать к себе фотоаппарат, чтобы он не полетел по салону. Конечно, о том, чтобы пофотографировать что-то еще уже не было и речи. Щелкнул пару раз, и больше поднять аппарат не удавалось. Правда, ничего кричать в микрофон гарнитуры не стал. Наверное, постеснялся. А, может, боялся перепутать все английские слова, которые знал, или просто не смог открыть рот.
Но, правда, через полчаса мои страдания закончились.
Mitchell приземлился на зеленую траву монинского аэродрома так же плавно и аккуратно, как и взлетал. Я выполз из него на негнущихся ногах.
-Ну, как, - спросил меня сияющий от радости главком? - Удалось чего-нибудь снять?
-Не знаю, - ответил я. - Проявка покажет.
-А вот у меня все получилось, - сказал Петр Степанович.
Я посмотрел на него и понял: военные летчики в запас не уходят - они остаются всегда молодыми, несмотря ни на возраст, ни на тяжелые генеральские погоны. И это еще одно правило, которому научил меня летчик Дейнекин.
Москва-Монино-Москва
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
