Алексей Макаркин, заместитель генерального директора Центра политических технологий - РИА Новости.
Фактический разгром пророссийской оппозиции в Грузии - партии «Справедливость» и других политических сил - свидетельствует о том, что президент Михаил Саакашвили начал закручивать гайки, не останавливаясь перед арестами своих наиболее последовательных политических оппонентов. На Западе Саакашвили считают более демократичным политиком, чем Эдуард Шеварднадзе, однако последний на закате своего правления так и не принял аналогичных мер в отношении «оранжевых» деятелей, которые не скрывали своего желания прорваться к власти любым путем.
Да, оппозиция, желающая выстраивать позитивные отношения с северным соседом, сейчас составляет меньшинство грузинского политического класса. Но и это меньшинство имеет своих активистов и сторонников, которые смотрят на многие проблемы грузинской политики совершенно иначе, чем члены правящей партии. Азбучная истина современной демократии состоит в том, что любое меньшинство должно иметь право свободно высказывать свои политические взгляды, выдвигать своих представителей на парламентских выборах. Теперь ориентированные на сближение с Россией политические силы лишены такой возможности, они фактически приравнены к агентам иностранного государства и заговорщикам. То есть, целое направление в грузинской политике загоняется в подполье.
Какова же аргументация такого решительного шага? В качестве мотивировки приводятся телевизионные интервью с некими анонимными (показанными со спины) «раскаявшимися» сторонниками Гиоргадзе, которые поведали, что в мае в Тбилиси прошло тайное заседание руководства партии «Справедливость» и партий-союзников. На заседании было якобы сообщено, что в августе Гиоргадзе перечислит большую сумму денег для приобретения оружия. Существует ли объективные доказательства такой транзакции - об этом сообщено не было. Зато была рассказана еще одна история - про то, как руководство все той же партии «Справедливость» решило провести в нынешнем месяце митинг перед парламентом и резиденцией президента, причем во время этого митинга должна была произойти провокация, а затем начаться вооруженное противостояние с властями. Кроме того, по грузинскому телевидению показали кадры, как из подвала дома, принадлежащего деятелю «Справедливости», изымают оружие. Как оно там оказалось - спрятал ли его сам хозяин или ему «помогли» представители власти - тоже неясно. У другой активистки на квартире изъяли крупную сумму денег в долларах и национальной валюте. На этом представленные обществу доказательства антигосударственного заговора пока что исчерпываются.
Интересно, что, по версии грузинских властей, в числе заговорщиков оказалась и Ирина Саришвили - знаковая фигура новейшей грузинской истории. Ее муж - Гия Чантурия - был активным участником диссидентского движения, одним из организаторов знаменитого митинга в апреле 1989 года, разогнанного советскими войсками. В 1994 он был расстрелян на тбилисской улице неизвестными автоматчиками - нынешняя грузинская политическая элита формировалась в боевых условиях. Сама Саришвили также была диссиденткой, политической соратницей своего мужа, находилась вместе с ним в момент его гибели и сама была тяжело ранена. Пока нынешние грузинские лидеры были прилежными комсомольцами, Ирина Саришвили уже выступала против коммунистического режима и за право Грузии на самоопределение. Было бы нелепо полагать, что она могла оказаться в числе людей, которые могли посягнуть на свободу своей страны.
Слабая убедительность аргументов компенсируется накалом эмоций и жесткостью властей. Кстати, демонстративный характер операции - массовые задержания людей, БТР на постах милиции на въездах и выездах из Тбилиси и на центральных трассах - свидетельствуют о том, что операция направлена не только против Игоря Гиоргадзе и его сторонников. Это демонстрация силы в отношении оппозиции в целом - и прозападной парламентской оппозиции в лице «Новых правых», и приверженцев бывшего министра иностранных дел Саломэ Зурабишвили, и популистской Лейбористской партии. Понятно, что разгромить всю оппозицию Саакашвили не может - в противном случае Запад, который весьма индифферентно отнесся к арестам ориентированных на Россию политиков, вряд ли сможет столь же снисходительно относиться к тбилисскому режиму. Однако такие меры могут заставить оппозиционные силы быть осторожнее в своей критике власти, с тем, чтобы минимизировать политические риски. Да и в такой обстановке любой «негатив» в отношении, скажем, курса, проводимого правительством в отношении Абхазии и Южной Осетии, будет трактоваться чуть ли ни как государственная измена.
В современной Грузии создается обстановка осажденной крепости, что не только оправдывает любые меры против оппозиции, но и создает благоприятные условия для победы кандидатов от правящей партии на региональных выборах. В связи с этим напрашивается закономерный вопрос - какое отношение все это имеет к демократии?
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
