Политический обозреватель газеты «Петербургский Час Пик», член Экспертного совета РИА Новости Дмитрий Мотрич.
Старый анекдот об эстонце, который подвозит русского на дрезине и в ответ на вопрос «Далеко ли до Таллина?» с облегчением отвечает, что «теперь уже далеко», в наши дни как никогда актуален. Действительно, Таллин становится все дальше от России и, в частности, от Санкт-Петербурга. Еще года два назад до эстонской столицы можно было добраться с берегов Невы паромом или поездом. Сегодня - только на автобусе, потратив на дорогу не меньше шести-семи часов. Судоходная компания Tallinnk сочла маршрут нерентабельным: гораздо большей популярностью в Таллине пользуется финское направление, скоростные суда доставляют пассажиров в Хельсинки примерно за час.
Петербургские власти надеются, что дело пойдет веселей, когда будет построен новый огромный пассажирский морской терминал. Непонятно только, что эти надежды питает: и существующий терминал прекрасно справлялся бы с нагрузкой, не будь так высоки портовые сборы. В ситуации с поездом, говорят, не смогли изыскать внутренних резервов российские таможенники и пограничники - проводить досмотр днем они не могут, а желающих путешествовать «сидячим» поездом по ночам не так много. В результате Финляндия оказывается ближе и доступнее, чем Эстония, и не только из-за транспортных проблем.
С петербургских прилавков давно исчезли качественные и вкусные молочные продукты из Эстонии, их место прочно заняли финские - не хуже, но дороже. Весь внешнеторговый оборот между Петербургом и Эстонией составил в прошлом году 139 миллионов долларов, всего на десять процентов больше, чем пять лет назад. Раньше грешили на двойные таможенные пошлины, серьезное препятствие в развитии торговли. Теперь они отменены, но чуда не произошло - экономические отношения довольно вялые. Среди стран Балтии, правда, торговля с Эстонией идет лучше всего, с Литвой и Латвией дела обстоят еще хуже. Но в общем зачете, среди всех торговых партнеров города, Эстония лишь на двадцать третьем месте. И ведь нельзя сказать, что ничего не делается: регулярно проводятся «Петербургские встречи в Таллине», подписываются соглашения о сотрудничестве - например между мэрией Тарту и администрацией Василеостровского района, обе стороны рекламируют въездной туризм... Но все по-прежнему - торговля не становится активней, а число туристов как с той, так и с другой стороны за год измеряется лишь несколькими десятками тысяч.
Почему так происходит? Лично мне представляется, что одно из возможных объяснений кроется в неуклюжести официальной пропаганды, причем с обеих сторон. Когда в Эстонии пишут и говорят о России? Когда кто-нибудь из депутатов или иных чиновных людей ляпнет очередную имперскую благоглупость, прольет скупую слезу над безвременно почившим СССР. Готово дело: мы оккупанты, мечтающие прокатится на танках по Ратушной площади. Когда в России вспоминают об Эстонии? Когда там открывается очередной памятник бойцам двадцатой дивизии, конечно, защищавшим свободу своей родины - но, так уж вышло, в эсэсовской форме. Готово: они фашисты, только и думающие о том, как бы половчее унизить русскоязычных сограждан.
Жить так, конечно, интереснее, особенно журналистам. Иногда на столь причудливо вспаханном информационном поле прорастают настоящие шедевры - вроде истории о загадочном эстонском шпионе, передававшем секретные чертежи в коробке из-под детского конструктора, спрятанной в багажном отделении рейсового автобуса. Других-то способов связи с Эстонией, как вы поняли, не существует (Интернет и прочие глупости не в счет).
Но все это веселье оборачивается возрастающей неадекватностью в восприятии соседей - повторюсь, с обеих сторон. Если мы хотим действительно дружить домами, стоило бы взять себя в руки и хотя бы изредка сообщать друг о друге нормальные новости - политические, экономические, культурные. Перестать воспринимать каждый выпад с той стороны как огромное личное оскорбление. Да, русские иногда называют жителей Эстонии «чухонцами». Звучит неприятно, но заранее обдуманного оскорбления не содержит - проверьте хоть у Пушкина. Да, эстонцы именуют переселившихся к ним после войны русских смешным обидным словечком «тибля». Что ж делать, если заключенные-«химики», строившие комбинат в Силламяэ, предпочитали начинать любой разговор именно с обращения «Ты, б...», не вполне привычного обитателям буржуазной Эстонии?
Может, это идеализм - но я уверен, что обмен и туристами, и товарами между русским и эстонцами будет выше, чем между тиблями и чухонцами. Просто надо попробовать отказаться от языка вражды - для начала хотя бы в журналистике. Готов поспорить, что до Таллина (Риги, Вильнюса - далее везде) обязательно станет ближе.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
