В наше кое-как просвещенное время не принято открыто заявлять о своей склонности к поискам философского камня, Гомункула и рецепта превращения подножных субстанций в золото (нефтедоллары не в счет). Все это отнесено на безопасное историческое расстояние - в "тьму средних веков" - и, можно сказать, преодолено силой человеческого разума. Что, впрочем, не мешает красавицам спать на расческах, бизнесменам - изучать достижения звездозакония, студентам - приходить на экзамен с грязной головой, а журналистам выискивать "нехорошие" даты и таинственные совпадения (от соблазна не удержалась и Дирекция Интернет-проектов РИА Новости). Все это делается - конечно! - не на полном серьезе, но кто сказал, что за поступок считается только то, что мы делаем с важной миной?
Под раздачу попал и неплохой, в сущности, месяц август, который иначе как "черным" в последнее время не называют. У восьмого месяца Григорианского календаря вообще необычная судьба. Шестой месяц староримского года, называвшийся первоначально Sextilis, был переименован в честь первого римского императора Октавиана Августа. "Божественному" (именно так переводится "август" с латыни) месяцу даже прибавили один день, отняв его у февраля: Октавиан счел, что его "именной" месяц должен быть не короче июля, названного так, как известно, в честь Юлия Цезаря. Кстати, Sextilis был избран потому, что этот месяц считался особенно счастливым в жизни императора: в этот день покончила с собой любовница его соперника Антония Клеопатра, против которой он вел войну.
Теперь же при слове "август" чаще вспоминают не смерть Клеопатры, а путч, дефолт, различные теракты и катастрофы (не говоря уже о традиционных летних пожарах и завершении поры отпусков). Тот факт, что все эти, безусловно, серьезные и страшные происшествия - мягко говоря, немного разной природы, мало кого смущает: месяц ведь "черный", тут уж логики не жди. То, что путч совсем не случайно произошел в августе (Горбачев-то в отпуск отправился), а также то, что количество "пассажирокилометров" летом резко возрастает, из виду тоже как-то упускается. Как и то, что по трагичности, вообще говоря, любой день в "подлунном" мире может претендовать на лидерство. Так уж оно завелось - и виноваты в этом не цифры и звезды.
"В прогнозах чрезвычайных ситуаций август никак не выделяется, - уверяют в МЧС. -Некоторое увеличение техногенных аварий связано с тем, что в связи с порой отпусков народ движется активнее".
Возможно, впрочем, что дело не только в нашей неизжитой суеверности. Диффамация августа - это своего рода теория экономических циклов в быту. Мы настолько внимательно следим за динамикой спроса на квартиры и мороженое, ценами на энергоресурсы и металлургическую продукцию, что едва ли это не сказывается на нашей скромной житейской философии. Время земледельца привязано к природным циклам (циклическое время античной мифологии), а время клерка - к экономическим. Ничего странного.
Правда, "экономики" в дурной повторяемости (например, терактов в августе) немного, но ведь и "земледелие" в быту, скажем, провинциального городка не избыточествует. Первопричина исчезает, остается только замкнутый круг - по Чехову: "люди обедают, только обедают, а в это время слагается их счастье и разбиваются их жизни..." "Приметы этого времени просты, грубо материальны, крепко срослись с бытовыми локальностями: с домиками и комнатками городка, сонными улицами, пылью и мухами, клубами, бильярдами и проч. и проч., - писал Бахтин про обыденно-житейское бытовое время. - Оно знакомо нам в разных вариациях и по Гоголю, и по Тургеневу, по Глебу Успенскому, Щедрину, Чехову. Время здесь бессобытийно и потому кажется почти остановившимся. ...Это густое, липкое, ползущее в пространстве время..."
"Событийность" августа, якобы какая-то особенная, - это на самом деле мнимая событийность. Не в том плане, что тех катастроф, о которых мы знаем, не было. А в том, что "вписывание" этих катастроф в некую несуществующую закономерность их, каждую в отдельности, обессмысливает, точнее переносит акцент со смысла происходящего на его положение во времени. В том, что катастрофы происходят (якобы) именно в августе, нет ни смысла, ни утешения. Этим "катастрофические циклы" отличаются от циклов религиозных и природных, всегда, в большей или меньшей степени, задающих нам ориентацию во времени. С восприятием трагедий (когда выделяются "черные" месяцы, дни недели, года) наоборот: время задает ориентацию в смыслах. Вечное и вещное меняются местами.
Ольга Сухова, ДИП РИА Новости
