Обозреватель РИА Новости Анатолий Королев.
Сказка Алексея Толстого «Золотой ключик или приключения Буратино» - шедевр русской советской литературы. В эти дни на культурном календаре стоит дата - 70 лет со дня публикации замечательной сказки.
Между тем, перед нами удивительный феномен создания произведения в ответ на постановление ЦК КПСС.
Сразу после революции новая власть объявила войну вымыслу, причем, первую скрипку в этой атаке, как ни странно, играли педагоги. На бесконечных педологических конференциях конца 20-х годов ораторы начинали и заканчивали свои выступления призывами: развернуть широкую антисказочную кампанию. В свет выходили одна за другой сборники, например, харьковский том «Мы против сказки», или оренбургский труд «О вреде сказок».
В двухтомной Педагогической энциклопедии 1928 года можно прочесть такое: «вопрос о сказке для ребенка-дошкольника является не только спорным вопросом, но имеющим тенденцию разрешиться в отрицательном смысле».
Эта борьба с вымыслом на фоне тотальной установки на самообман и подтасовку фактов в советской империи была, конечно, нонсенсом и вскоре партия скорректировала гнев педагогов. В постановлении ЦК ВКП б от 9 сентября 1933 года, сказка была реабилитирована и причислена к жанрам, необходимым советской литературе для детей.
Я потому так подробно останавливаюсь на этом, потому что Алексей Толстой был человеком власти и умел виртуозно пользоваться привычками тогдашнего режима. Его первой реакцией стала заявка на написание сказки о Пиноккио, и в 1933 писатель подписывает договор с московским Детгизом на создание сказки для детей по мотивам сказки Карло Коллоди.
Тут нужно взять паузу.
Шедевр Карло Лоренцини «История одной марионетки» - известного всему миру как Карло Коллоди - вышел в Италии в 1883 году. Книга сразу стала культовой книгой для детей, и за двадцать лет вышло больше 500 (!) изданий сказки.
В предисловии к «Золотому ключику» Алексей Толстой написал:
«Когда я был маленький, - очень, очень давно, - я читал одну книжку: она называлась Пиноккио, или похождения деревянной куклы (деревянная кукла по-итальянски буратино).
Я часто рассказывал моим товарищам, девочкам и мальчикам, занимательные приключения Буратино. Но так как книжка потерялась, то я рассказывал каждый раз по-разному, выдумывал такие похождения, каких в книге совсем не было.
Теперь, через много-много лет, я припомнил моего старого друга Буратино и надумал рассказать вам, девочки и мальчики, необычайную историю этого деревянного человечка».
Увы, тут все лукавство.
Перед нами литературная мистификация.
Итальянского языка мальчик Толстой не знал, а первые переводы сказки Коллоди в России стали появляться только в 1906 году. Толстому шел уже 24 год, он готовил к печати свою первую книжку, причем стихов.
Словом, не было никакого «чтения в детстве».
Но тайная история - роман со сказкой Коллоди - был и весьма бурный.
А случился он в 1923 году, в Берлине.
Бежав после революции из России, молодой граф жил в те годы в Берлине, тяготился эмиграцией, надумывал возвращаться и сотрудничал с издательством «Накануне». Это был орган издания тех русских эмигрантских кругов, которые ратовали за возвращение на родину и считали себя - накануне - такого вот возвращения. Толстой был одной из самых ярких и крупных фигур эмиграции, советская власть уже не раз посылала сигналы писателю - вернетесь, будете первым среди равных.
В тот год, к нему обратилась за помощью писательница Нина Петровская. Она бедствовала. Перевела на свой страх и риск сказку Коллоди с итальянского языка. Приехала с этой рукописью из Рима, понимала, что перевод далек от совершенства и предложила Толстому отредактировать ее детище и издать в Берлине.
Толстой, махом прочел сказку, пришел в полный восторг: какой сюжет! с огромным аппетитом взялся за работу, но не просто отредактировал, а мощным пером переписал всю сказку, сократил длинноты Коллоди, убрал морализаторский дух и сколотил энергичное веселое повествование.
Книга вышла в тот же год в Берлине.
На обложке значилось имя Коллоди, и ниже было крупно написано: переделал и обработал А. Толстой.
Но Буратино как таковой еще не родился, это был итальянский паяц, меланхоличный Пиноккио.
Толстой еще не решился на полную переделку истории.
И только через 10 лет, оказавшись после инфаркта, в постели писатель стал выздоравливать своим способом, уложил на коленях картонную папку, сверху - листы чистой бумаги и написал заголовок «Буратино».
Сказка была написана одним залпом и, наконец, предстала перед читателями в новом виде: «Золотой ключик или приключения Буратино». И сразу огромный успех у детей и взрослых. Между тем до Толстого сказка Коллоди в России признания широкой публики не получила. И вот почему.
Коллоди перегрузил сказку нравоучениями. Все персонажи то и дело поучают марионетку, - поучает папа Карло, поучает черепаха, даже запечный сверчок долго и нудно поучает куклу как правильно жить. Кроме того, в истории деревянного паяца Коллоди описывал ни много, ни мало путь Христа, отец которого Иосиф, тоже был плотником, как сказочный папа Карло.
Все эти аллюзии Толстой решительно отбросил.
Из занудливого Пиноккио на свет появился остроносый озорник, невоспитанный мальчишка сорванец, характер которого вкупе с удивительными приключениями так пришелся по душе именно русскому читателю, где всегда в цене герой-простак, герой задира, который посрамляет сильных мира сего.
Чего только не придумал Толстой (того чего не было у Коллоди), и волшебный театр за стеной, и Мальвину, и Пьеро, и пуделя Артемона и кота Базилио и лису Алису, и страну Дураков и поле чудес, где из денежки вырастет дерево с монетами, и продавца пиявок Дуремара и бой с Карабасом Барабасом в лесу и массу, массу других аппетитных динамичных подробностей.
Буратино помог выздороветь писателю.
Помог выздороветь советской литературе и этот веселый шедевр, который отныне вошел в нашу малую классику и стоит на золотой полке вымысла рядом со сказками Пушкина, Одоевского, Чуковского, Олеши, Андерсена, Гофмана и Астрид Лингрен.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
