Петр Романов, политический обозреватель РИА Новости.
Как и любая война, нынешняя на Ближнем Востоке пробуждает в человеке не самое лучшее. И среди тех, кто воюет, и среди тех, кто отслеживает войну по ТВ, и среди тех, кто собственно делает информацию. При этом среди коллег доминирует вовсе не политический заказ. Его нет, а официальная российская позиция достаточно объективна и ничем не отличается от среднеевропейской. Все дело в «велении сердца», выражаясь былым советским языком. Этот же реликтовый язык советской пропаганды и оживает в некоторых комментариях на ближневосточную тему. В последние дни я уже читал и об «израильской военщине», и об «израильском империализме» (так и подмывает кое-кому подарить глобус), и о «серийных израильских маньяках». О белых бантиках, что те же комментаторы одновременно ласковой рукой вплетают в косы «Хамас» и «Хезболлах», даже не говорю.
Любопытно при этом, что, согласно социологическим данным, российский гражданин смотрит на ближневосточные события куда более взвешенно, чем отдельные наши комментаторы. Дуть в старую советскую дуду, конечно, можно, но, вообще-то, должен напомнить, что в России уже давно разрешено играть и на других музыкальных инструментах.
Не агитирую за Израиль. Агитирую за объективность. А объективность говорит о том, что ливанский народ стал заложником на чужой войне, которая идет между Израилем и «Хезболлах». Чем-то эта война напоминает трагическую ситуацию в Буденновске 1995 года, когда террористы Басаева прятались за спинами беременных женщин, большинству из которых не было абсолютно никакого дела до Чечни. Наш спецназ то шел на штурм, то останавливался. Помнится, тогда общественное мнение было на стороне властей, которые, спасая заложников, отпустили террористов. Потом за это пришлось заплатить «Норд-Остом», взрывами московских многоэтажек и, наконец, Бесланом - трагедией, страшнее которой не придумаешь. Сегодня, набравшись опыта, российский гражданин о Буденновске вспоминает уже иначе. И действует Россия в своей борьбе с терроризмом так же уже иначе, вспомним хотя бы «Норд-Ост».
Не утверждаю, что верен именно этот подход: не человеческое это дело - судить, кого лучше принести в жертву на алтарь борьбы с терроризмом. Просто все, сказанное выше, на мой взгляд, в полной мере относится и к Израилю, который задолго до русских был вынужден решать ту же самую дилемму, штурмовать или не штурмовать, рисковать жизнями мирных граждан, чтобы убить террориста, что прячется за их спиной, или оставить их жить, зато обречь на смерть других. Израиль сделал свой выбор.
Не нужно Израиль оправдывать. Ради объективности достаточно просто понять. Разница между трагедией в Буденновске и трагедией в Ливане лишь в масштабах операции, которая вынужденно стала армейской. Никакой спецназ не может воевать против терроризма, если этот терроризм отлично вооружен, в том числе и передвижными ракетными установками, а главное, стал частью политической системы соседнего государства. Грозный был разрушен не потому, что русские этого хотели, а потому, что федеральным силам противостоял прекрасно вооруженный, жестокий, циничный и умелый противник.
Наконец, противник, который прекрасно овладел методами психологической войны. И сегодня на Ближнем Востоке то же самое. Пункт первый - провокация, пункт второй - бегство за спины женщин и детей, пункт третий - вызов тележурналистов.
Тот, кто требует сегодня немедленно остановить огонь на Ближнем Востоке, возможно, и прав. Как были правы те, кто не давал спецназу штурмовать буденновскую больницу. Возможно. Но только тогда эти же добрые люди должны нести ответственность за все будущие преступления «Хезболлах». Но в том-то и проблема, что они безответственны. Точно так же, как Черномырдин и Ельцин никогда не будут отвечать за Беслан, нынешние миротворцы и критики Израиля не будут отвечать за будущие жертвы «Хезболлах». А вот нынешнее израильское правительство за любую свою ошибку сегодня, ответит завтра. Только в этом и разница. Но эта разница, что пропасть. Одни вынуждены решать тяжкую дилемму, выбирая под свою ответственность из двух зол, другие - легко все решили, ни за что ни в ответе, готовы поучать весь мир.
А людей действительно очень жалко. Причем, ситуация прежде всего страшна своей безысходностью. В обозримом будущем у конфликта может быть, к сожалению, только паллиативное, то есть временное, и притом, по определению, плохое решение. Во всяком случае, я хорошего решения не вижу.
Может быть, о хорошем решении вам все расскажут другие.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
