Политический обозреватель РИА Новости Петр Гончаров.
Поблекший было образ Усамы бен Ладена вновь пытаются насытить красками. Как было объявлено, разыскиваемый более десятка лет фантом - террорист N1 - скрывается «в одном из центральноазиатских государств бывшего СССР». Причем на постсоветское пространство лидер международной террористической организации «Аль-Каида» попал усилиями не кого-то, а бывшего координатора Белого дома по борьбе с терроризмом Ричарда Кларка.
Заявление Кларка случайным не назовешь. До ухода в отставку в 2003 году он около десяти лет работал в совете национальной безопасности при президенте США, в том числе советником президента по контртерроризму. Формальные основания для его заявления, казалось бы, имеются. С одной стороны - территориальная близость центральноазиатских государств бывшего СССР к Афганистану, где спецназ ЦРУ в течение примерно десяти лет безуспешно отлавливал, как утверждают - «вскормленного» им же (ЦРУ) Усаму бен Ладена. С другой - в центральноазиатском регионе сегодня, как утверждает ряд аналитиков, создаются и действуют международные террористические организации, являющиеся чуть ли не филиалами "Аль-Каиды". Достаточно перейти границу - и ты среди своих.
Однако, по мнению центральноазиатских экспертов, есть ряд существенных обстоятельств, которые делают нелегальное пребывание террориста №1 в этих республиках практически невозможным.
Действительно, в некоторых точках центральноазиатского региона сегодня достаточно активно создаются и действуют радикально настроенные исламистские организации фундаменталистского толка. Но «международными» их можно назвать весьма условно, так как география их деятельности не выходит за рамки региональных интересов.
Так, например, основной угрозой для самого густонаселенного и самого взрывоопасного региона Центральной Азии - Ферганской долины на сегодняшний день являются активизировавшиеся действия таких организаций, как «Партия исламского освобождения» («Хизб ут-Тахрир Аль Ислами») и «Исламского движения Узбекистана» (ИДУ). Их цель - создание некоей «исламской автономии» в районе Ферганской долины на стыке Узбекистана, Киргизии и Таджикистана. И деятельность их, в основном, этими же республиками и ограничивается.
Что же касается более мелких радикальных исламистских организаций, как «Центр исламского движения», «Адолат уюшмаси», «Ислом лашкарлари» и ряда других, то их деятельность носит еще более ограниченный региональный характер, чем у «Хизб ут-Тахрир Аль Ислами» и ИДУ.
Другой интересной особенностью центральноазиатских радикальных исламистских организаций является то, что их деятельность заметно активизируется в преддверии президентских и парламентских выборов. Как показывает анализ, они не гнушаются принимать участие в борьбе политических элит, региональных, этнических и социальных кланов за светскую власть, против которой вроде бы должны выступать. Причем делается это при молчаливом попустительстве властей, как, например, в Киргизии.
Другими словами, центральноазиатские исламистские организации далеко не такие «радикальные» и «экстремистские», не говоря уже о том, чтобы быть полностью «террористическими», как того требует концепция "Аль-Каиды". Поэтому вряд ли ее лидер Усама бен Ладен стал бы сегодня желанным гостем в Центральной Азии, доведись ему искать убежища в этом регионе. Зачем, спрашивается, местным, «в меру экстремистским» по сравнению с "Аль-Каидой", исламским организациям портить и без того далеко не простые отношения с местной властью?
При этом устои «махали» (на уровне улицы, квартала, общины), образующие своеобразный социальный уклад в таких республиках, как прежде всего Узбекистан, Таджикистан, Киргизия (южные районы), делают невозможным, чтобы появление в ней инородного элемента осталось незамеченным. Тем более - чужестранца с типичной арабской внешностью. А чтобы это появление осталось незамеченным еще и для местных спецслужб - уже просто нонсенс.
Ни местные власти, ни спецслужбы ни одной из нынешних центральноазиатских республик особой толерантности к различного рода импортным террористическим организациям не испытывают. Сам Усама бен Ладен об этом не может не знать, и вряд ли этот более чем осторожный террорист отважится испытать судьбу.
С другой стороны, и Ричард Кларк, при его-то опыте работы с проблемами международного террора, вряд ли не знает ситуации в Центральной Азии. В таком случае зачем было Кларку «направлять» Усаму бен Ладена в «одно из центральноазиатских государств бывшего СССР»?
На сегодняшний день ряду американских экспертов очень хотелось бы убедить всех, что именно России не удалось предотвратить проникновение групп боевиков, например того же ИДУ, на территорию Таджикистана и Узбекистана, и остановить развитие сети военизированных исламских организаций в Центральной Азии. Идея тут в том, что и 201-й российской дивизии, и российским пограничникам в Таджикистане не удалось справиться с тем вызовом, который исходил из Афганистана со стороны движения «Талибан» и «Аль-Каиды». В итоге же американское присутствие в Центральной Азии было обусловлено всем ходом событий в этом регионе, еще со времен советского поражения в Афганистане.
Представители силовых структур ШОС, в состав которой входят практически все (за исключением Туркмении) центральноазиатские республики, считают, что заявление Кларка направлено прежде всего на то, чтобы дискредитировать работу антитеррористических центров ОДКБ и ШОС, курирующих безопасность в Центральной Азии, в которых российские структуры играют далеко не последнюю роль.
Быть может, это немного и преувеличено, но когда вопрос стоит о дальнейшем присутствии баз США в Центральной Азии, то почему бы в центральноазиатских республиках не "создать" разветвленную сеть «Аль-Каиды», а самого Усаму бен Ладена не «командировать» в «одно из центральноазиатских государств бывшего СССР». Тем более что, как утверждает Национальное общественное радио США, которому Ричард Кларк и давал интервью о бен Ладене, в конце прошлого года спецподразделение ЦРУ, занимавшееся «охотой» на бен Ладена, было расформировано.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
