Эксперт Института Ближнего Востока Валентин Юрченко - РИА Новости.
Что стало причиной резкого обострения ситуации на Ближнем Востоке и есть ли возможность остановить кровопролитие? Напомним, что формальным поводом для обострения ситуации послужил захват в плен израильских военных - сначала палестинским Исламским движением сопротивления (ХАМАС), а спустя несколько недель их примеру последовало ливанское шиитское движение «Хезболлах».
Но несомненно, что основа нынешней вспышки вооруженного противостояния лежит в общей неурегулированности арабо-израильского конфликта, а более конкретно - в длительном отсутствии позитивных подвижек на палестино-израильском, а также сирийско-израильском направлении.
Можно с большой долей уверенности предположить, что одним из важных мотивов, подвинувших руководство ливанской «Хезболлах» на активизацию действий против Израиля, явилась простая солидарность с ХАМАС. Так, лидер ливанского движения Хасан Насралла заявил: «Мы больше не могли терпеть хладнокровного уничтожения палестинцев на глазах у молчащего арабского мира». Надо сказать, что действия «Хезболлах» во многом отвечали настроениям на арабской улице.
Ответ Израиля на захват пленных последовал незамедлительно и, по оценкам многих экспертов, был чересчур резок. Впрочем, явно неадекватная реакция израильтян на действия палестинских и ливанских боевиков вполне объяснима и была во многом предсказуема. Новому израильскому правительству во главе с Эхудом Ольмертом и лично премьер-министру было необходимо продемонстрировать твердость, решительность, стремление утвердить себя в качестве сильного политического лидера в условиях сложной внутриполитической обстановки в стране, постоянного давления со стороны различных политических сил. Существенным является и желание израильских генералов как можно жестче ответить на акции боевиков, которые своими действиями нанесли заметный ущерб имиджу Армии обороны Израиля (ЦАХАЛ).
Тем не менее, в действиях израильского руководства просматривается торопливость и недостаточная продуманность принимаемых решений. В результате вместо хорошо подготовленных акций проводятся военные операции, которые наносят урон не столько истинным виновникам провокационных действий, сколько мирному населению. Все это дает основание говорить, что конечный успех подобного рода действий весьма сомнителен, как в Газе, так и в Ливане.
Несомненно, что удары израильской армии нанесли боевикам серьезный урон, но этот урон временный - и, как показывает вся история арабо-израильского противостояния, уже через сравнительно небольшой промежуток времени инфраструктура, а главное - кадры этих организаций будут восстановлены. Возрастет и авторитет радикалов из ХАМАС и «Хезболлах», которые в очередной раз заявят о своей победе над Израилем при любом прогнозируемом на данный момент исходе.
Пока же конфликт развивается по нарастающей. Целью израильтян, помимо освобождения пленных солдат, является «уничтожение инфраструктуры террора» на палестинской территории и в Ливане. И они это фактически не скрывают. Вопрос в том, какие цели преследовали ХАМАС и «Хезболлах», захватив израильских солдат? Хотели ли они добиться лишь освобождения своих заключенных, которые находятся в израильских тюрьмах? А именно это официально утверждают представители обоих движений.
С самого начала Израиль утверждает, что за действиями ХАМАС и «Хезболлах» просматриваются указания, поступающие из Дамаска и Тегерана. Полностью эту версию отвергать нельзя.
Вполне вероятно, что в условиях усиления международного давления на Иран в вопросе о его ядерной программе, в Тегеране могли использовать свое влияние на палестинских и ливанских экстремистов для активизации вооруженных действий в секторе Газа и в Ливане в качестве отвлекающего маневра, чтобы переключить внимание международного сообщества на другие проблемы. Но если такой расчет в Тегеране и был, то он в своей основе ошибочен. Конечно же, в мире уделяется повышенное внимание к событиям на Ближнем Востоке, но и к иранской ядерной проблеме оно не ослабевает. Ведь, по сути, конфликт Израиля с палестинцами и «Хезболлах» по своей значимости несопоставим с возможным получением Ираном доступа к технологиям, позволяющим создать ядерное оружие. Поэтому преимущества Тегерана от сложившейся ситуации весьма сомнительны. То же можно сказать и о Дамаске.
Сирийское руководство должно отдавать себе отчет в том, что продолжение оказания помощи экстремистам и террористам, а тем более использование их действий в качестве рычага давления на Израиль, контрпродуктивно для Дамаска. Это лишь поощряет израильтян на ответные действия силового характера, что в условиях военной слабости сирийцев может серьезно подорвать авторитет правящего режима в глазах собственных граждан, усилить ряды оппозиции, поощрить ее к более активным действиям. Руководителям Сирии не следует забывать и того, что исламистские экстремисты, вне зависимости от их национальной принадлежности, считают нынешний дамасский режим лишь попутчиком на определенном этапе своей деятельности, а, в конечном счете рассматривают его как своего политического и идеологического противника в деле борьбы за создание «подлинного исламского государства». Продолжение поддержки экстремистским силам также будет способствовать закреплению за Сирией негативного имиджа на международной арене, ухудшит ее и без того сложное внешнеполитическое положение. Дамаск не может не понимать и того, что в случае израильской военной акции ему не помогут ни Тегеран, который называет себя «стратегическим союзником» Сирии, ни «арабские братья».
Поэтому вероятность развязывания полномасштабной войны между Израилем и Сирией невелика. Этого не хотят ни в Дамаске, ни в Тель-Авиве, которому не хочется подвергать опасности один из наиболее безопасных на сегодня участков своей границы.
Однако это не облегчает ситуацию. На палестинском направлении она становится все более тупиковой. И здесь израильское руководство стоит перед дилеммой: либо расширить масштабы операции, либо начать переговоры с ХАМАС. Именно с ХАМАС, т. к. глава Палестинской национальной администрации Махмуд Аббас фактически не контролирует положение дел на палестинских территориях. Начать же прямые переговоры с ХАМАС для нынешнего израильского правительства после неоднократных категорических заявлений «о невозможности диалога с террористами» будет равно признанию своего поражения.
Существует вариант урегулирования конфликта при содействии международных посредников (Египта, например), но его Израиль пока не принимает. И все же такой вариант переговоров в закрытом режиме с выработкой компромиссных условий выхода из создавшейся ситуации представляется в конечном итоге вполне возможным.
В Ливане же решение проблемы видится в отводе отрядов «Хезболлах» от границы с Израилем и прекращении израильских ударов по объектам инфраструктуры этой страны. Безусловно, это непросто. Тем более, что одним из результатов израильской операции в Ливане может стать серьезное обострение внутриполитической обстановки в этой стране. Причем «Хезболлах», даже ослабленная в результате израильских действий, вряд ли пойдет на роспуск своих боевых сил. В итоге Ливан вновь может оказаться на грани гражданской войны, причем с непредсказуемым исходом.
Но так или иначе главное сейчас - это добиться прекращения огня, как в секторе Газа, так и в Ливане. Сделать это весьма непросто. И здесь руководители конфликтующих сторон должны, что называется «переступить через себя» во имя безопасности своих народов.
В любом случае силовое решение арабо-израильского противостояния невозможно. Это убедительно доказано всей историей этого долгого конфликта. Вооруженная борьба и связанные с ней человеческие жертвы, материальный ущерб, моральные издержки лишь ожесточают людей - арабов и израильтян и играют на руку экстремистам в обоих лагерях. Выходом может быть лишь диалог, а не война и односторонние решения.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
