Политический обозреватель РИА Новости Петр Романов.
В канун саммита G-8 в Санкт-Петербурге, разъясняя позицию, которую планирует отстаивать Россия в ходе предстоящих переговоров, президент Путин фактически вернулся к старой идее, которую в свое время предложил миру еще Михаил Горбачев: заняться, наконец, выработкой принципиально новых и приемлемых для большинства цивилизованных стран подходов к глобальной безопасности. Или, говоря иначе, выработке твердых гарантий устойчивого и предсказуемого развития человечества.
Во времена президента Горбачева эта идея существовала под именем «нового политического мышления для России и остального мира». В устах президента Путина идея звучит несколько иначе, но суть все та же. В интервью американской компании Эн-Би-Си российский президент, в частности, заявил: «Я думаю, что мы должны создать систему таких гарантий, которые бы обеспечивали безопасность в мире, и думаю, что мы можем создать такую систему гарантий».
В выработке подобных гарантий, по мнению Путина, Россия может и должна сыграть одну из первых скрипок: «Как можно говорить об обеспечении глобальной мировой безопасности, как можно говорить о проблемах нераспространения, о разоружении, не учитывая позицию России, которая является одной из самых мощных ядерных держав? А как можно говорить о решении проблемы бедности без России, имея в виду ее огромную территорию и возможность естественного общения, как со странами Азии, так и с развивающимися странами в целом?»
То же касается и экономической составляющей всеобщей безопасности. Снова Путин: «Я хочу обратить ваше внимание на то, что в Российской Федерации только подтвержденных запасов нефти и газа в четыре раза больше, чем у всех стран "Восьмерки" вместе взятых. Как же можно решать проблемы энергетической безопасности, не учитывая мнение России и не привлекая ее к выработке общих решений в этой сфере?»
Во времена перестройки предложение Горбачева кануло в небытие вместе с Советским Союзом. Отставка Горбачева стала отставкой и самой идеи, ее никто не подхватил. И как оказалось, зря. Как показала вся дальнейшая жизнь, именно общего понимания мировой ситуации в целом и не хватает крупнейшим странам, в частности членам «Восьмерки», для эффективного решения наиболее сложных задач. Можно и нужно говорить о важных частностях, что и планируется сделать на саммите в Санкт-Петербурге, где будут обсуждаться проблемы энергетики, образования и здравоохранения, но очевидно, что без согласования позиций по более общим глобальным вопросам, G-8 неизбежно столкнется с дополнительными трудностями. Возможно, даже непреодолимыми.
Как можно эффективно решать энергетическую проблему, если страны «восьмерки» будут по-разному смотреть, скажем, на вопрос ближневосточного урегулирования или на иранский вопрос? Как можно эффективно бороться с терроризмом, если международное сообщество до сих пор не выработало единой позиции на саму формулировку того, что является терроризмом? Как можно эффективно защищать права человека, если и в этом вопросе в мире существуют двойные и тройные стандарты? США критикуют Россию, Россия критикует США, Европа критикует и Вашингтон, и Москву.
Найти общий язык будет не просто и там, где речь идет о защите демократических ценностей. Достаточно вспомнить хотя бы об Ираке или о ситуации на постсоветском пространстве, где позиции США, Европы и России существенно расходятся.
Наконец, кроме несогласованности в принципиальных подходах, у каждой крупной державы есть, естественно, и свои собственные геополитические интересы. Здесь найти общий вектор движения еще сложнее. Можно перечислять трудности и далее. Это как раз просто. И, тем не менее, хозяйка нынешнего саммита G-8 - Россия, конечно, права. В XXI веке мир столкнулся с принципиально новыми глобальными угрозами - от терроризма до цивилизационных конфликтов - но пока еще даже толком не занялся разработкой нового и оптимального инструментария для решения всех этих проблем.
Ждать и снова ждать дальше, боясь переговорных сложностей, просто опасно. У человечества, как и у парового котла есть свой ресурс выживаемости: если не найти способ вовремя и технологически грамотно выпустить пар, котел может взорваться. Мир нуждается в гарантиях свой безопасности и такие гарантии могут дать сегодня только наиболее авторитетные, развитые и крупные страны. С обязательным учетом, естественно, мнения и других членов международного сообщества.
Предлагая заняться выработкой нового и приемлемого для всех инструментария для решения мировых проблем, Россия - не трудно догадаться - преследует и свои собственные цели. Выйдя из коммунистического вчера, Россия сегодняшняя, хотя и твердо выбрала путь демократического развития и рыночной экономики, раз за разом натыкается в международной политике и мировой экономике на капканы, расставленные Западом на «русского медведя» еще в пору холодной войны.
Чего стоит, например, одна - дискриминационная в нынешних условиях - поправка Джексона-Веника, принятая США в 1974 году, в ту давнюю пору, когда СССР препятствовал выезду в Израиль своих евреев. Исчез Советский Союз, дорога Москва - Тель-Авив стала уже двусторонней, русские евреи свободно переселяются в Израиль и так же свободно возвращаются при желании назад в Россию, а поправка Джексона-Веника благополучно существует, защищая теперь, Бог знает что. Последний раз США ее пытались использовать, чтобы заставить Россию покупать американские куриные окорочка, что, естественно, вызвало возмущение даже среди бывших советских диссидентов. Как заявил, например, Натан Щаранский, он в свое время сидел в советских тюрьмах не ради куриных ножек.
И с таким театром абсурда Москва сталкивается постоянно. Естественно, России не нравится, когда принципиальность в решении важнейших вопросов подменяется сиюминутным корыстным интересом. Понятно, что в подобных условиях она весьма заинтересована в выработке общих и твердых правил игры.
Но то же самое можно сказать и о многих других странах мира, страдающих от двойных стандартов. По большому счету, в выработке общих правил игры (или гарантий) заинтересованы и США, которые все чаще сталкиваются с серьезнейшей для себя проблемой непонимания своей политики со стороны остальных членов международного сообщества. Наконец, было бы смешно, если бы США с их военно-политическим, экономическим и демократическим багажом испугались открытой и конструктивной дискуссии по важнейшим вопросам современности.
Если этого не боится Россия, которая только выходит из кризиса и набирается сил и демократического опыта, то почему это должно пугать Вашингтон? А, если не пугает, значит, у идеи Путина есть шанс на выживание.
XX век оказался к идее равнодушен. Век XXI просто не может позволить себе такую роскошь.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
