Политический обозреватель РИА Новости Юрий Филиппов.
Участники международной «Гражданской восьмерки - 2006», собиравшиеся в России в преддверии санкт-петербургского саммита «Большой восьмерки», покинули Москву. Это мероприятие совершенно справедливо было названо беспрецедентным. Ранее лидеры ведущих стран, собиравшиеся на свои ежегодные саммиты, даже в лучшем случае могли рассчитывать лишь на благожелательный нейтралитет мирового гражданского общества. Начиная с Генуи тон в общественных реакциях на саммиты «G-8» задавали антиглобалисты, пытавшиеся доказать своими бурными уличными акциями, что ежегодные встречи «восьмерки» не только не имеют отношения к насущным проблемам человечества, но и отдаляют их решение. Московская «гражданская восьмерка», в ходе которой лидеры крупнейших международных неправительственных организаций не только обсудили повестку дня предстоящего саммита «G-8», но и лично передали президенту Путину объемный пакет рекомендаций, показала, что связь между гражданским обществом и государством в мировом масштабе вовсе не эфемерна, а для ее укрепления не обязательно буянить под антиглобалистскими лозунгами.
Для России же эта встреча имела особое значение. Хотя своих антиглобалистов здесь почти нет, отношения между обществом и государством нельзя назвать безоблачными и устоявшимися. Когда Владимир Путин весной 2004 года в послании Федеральному Собранию затронул тему неправительственных организаций (неполитических общественных организаций, как они тогда были названы), некоторым наблюдателям почудилось, что президент намерен объявить им войну. Президент заявил, что далеко не все гражданские объединения и союзы, работающие в России, ориентированы на отстаивание интересов простых людей. «Для части этих организаций приоритетной задачей стало получение финансирования от влиятельных зарубежных фондов, для других - обслуживание сомнительных групповых и коммерческих интересов, при этом острейшие проблемы страны и ее граждан остаются незамеченными. Должен сказать, что когда речь идет о нарушениях фундаментальных и основополагающих прав человека, об ущемлении реальных интересов людей, голос подобных организаций подчас даже не слышен».
И хотя далее Путин оговорился, что такого рода временные издержки не могут быть поводом для обвинений гражданских объединений в целом, многие наблюдатели и в России, и на Западе почувствовали тревогу. Слишком хорошо известно, что в 20-м веке страна имела едва ли не самый плохой в Европе бэкграунд, касающийся гражданского общества и его свобод. Не удивительно, что любая раздающаяся в России критика государством организаций гражданского общества до сих пор вызывает подозрения как минимум в авторитарных тенденциях.
К сожалению, русские непозволительно часто оправдывают свою пословицу, утверждающую, что они «долго запрягают». Россия попросту разбазарила 90-е годы.. Государство лишь «объявило» свободу и вместо того чтобы создавать для нее разумные законы и пестовать институты гражданского общества, лениво отправилось на покой. Неудивительно, что из 500 - 600 тысяч некоммерческих организаций, созданных за это время в России, как минимум половина занималась исключительно коммерцией: формальная некоммерческая «крыша» позволяла оборотистым дельцам легко уходить от налогообложения. Разумеется, к настоящему гражданскому обществу эти организации никакого отношения не имели.
Поэтому, критикуя в своем послании российскую ситуацию с гражданскими организациями, Путин был очень близок к истине. В сущности, он сказал то, о чем знает любой политик в любой стране, но что из соображений политической вежливости крайне редко произносится вслух. Действительно, неправительственные организации во всем мире подвержены очень многим рискам, и первый из них - зависимость от крупных влиятельных спонсоров. Но кроме этого есть и опасности, исходящие от государства. Поэтому в России сегодня главный вопрос заключается даже не в том, чем конкретно занимаются местные неправительственные организации (а спектр их деятельности включает почти все - от защиты природы до новых методик в образовании), а то, какими будут основы отношений государства с этими организациями, и не придушит ли оно их ненароком, мечтая на самом деле помочь их несколько запоздалому возмужанию.
Когда в начале этого года в России принимали новый закон о некоммерческих организациях, предусматривавший их перерегистрацию и ужесточение контроля за зарубежным финансированием, беспокойство высказывали десятки неправительственных организаций в стране и за рубежом. Это беспокойство не прошло до сих пор, хотя фактов ухудшения положения неправительственных организаций в России пока никто не предъявил. Конечно, нельзя исключать, что вскоре, когда новый закон заработает в полную силу, эти факты появятся. Важно, чтобы они сразу стали предметом широкого обсуждения и были учтены при доработке законодательства. На встрече с лидерами крупнейших международных неправительственных организаций (там присутствовали представители таких мировых авторитетов, как «Хьюман райтс уотч», «Международная амнистия», «Трансперенси интернешнл», «Гринпис интернешнл», Всемирный фонд дикой природы и других) Путин дал понять, что лично для него это не вызовет никаких затруднений.
Как бы то ни было, Путин подал однозначный сигнал: государство в России хотело бы наладить долгосрочные партнерские отношения с гражданским обществом, причем, не замыкаясь в национальных рамках, но включая в диалог и международные неправительственные организации.
У пословицы о долго запрягающих русских есть продолжение: они очень быстро ездят. Было бы неплохо, если бы это наблюдение оказалось справедливым и применительно к той огромной сфере общественной жизни, которую охватывает неправительственный сектор.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
