Новый представленный к должности генпрокурора, новые громкие аресты чиновников и бизнесменов, ощущение не завершенности, а скорее начала процесса, в связи с этим - размышления о масштабности и истинности борьбы с коррупцией, новые конспирологические «теории заговоров» и реальная борьба одних групп влияния с другими ознаменовали политическое лето в России. Обычно с наступлением тепла ослабевал и политический накал, но ныне все не так: игроки начали позиционироваться к выборам.
Это особенно сложно на фоне того, что сам Путин регулярно подбрасывает новые поводы для рассуждений и беспокойства. Вот, например, какими фразами он завершил предыдущую неделю: его преемником может стать человек, который «не совсем известен» и не «звучит в том списке из двух человек» (Медведев, Иванов). Это о будущем президенте. А вот о «громких делах», которые немедленно вынула из забвения генпрокуратура с отставкой Устинова: «Они написали целые тома. Поработали. Какие писатели они, теперь известно, но какие они юристы - определит суд». Не забыл сказать и о будущем Устинова: место ему подберут достойное, сродни вкладу в дело...
Такое впечатление, что Путину доставляет удовольствие водить всех за нос, подбрасывать то одни, то другие темы, а тем временем наблюдать со своего президентского высока, как себя ведут разные группы его окружения, какие сигналы они посылают на уровни ниже, какие эманации улавливают чиновники и бизнес. И кто улавливает их лучше…
К примеру, один правительственный чиновник полагает, что «картина становится более контрастной, начинает реализовываться то, что обсуждали еще 5-6 лет назад, происходит консолидация элит». Это придает правительственному служащему оптимизм и веру в завтрашний день. Представитель силового ведомства считает, что Путин действительно иногда прибегает к тактике «отвлечения внимания на ложный объект», а сам, между делом, смотрит за реакцией «рынка» и в то же время зорко следит за тем, чтобы ничего существенного из-под его контроля не выходило. Высокий кремлевский чиновник, наоборот, считает, что манера, в которой людей информируют (точнее, не информируют либо полуинформируют) о важнейших кадровых изменениях в стране - от отставки генпрокурора до отзыва сенаторов - и причинах этого, уже выходит за рамки приличий.
Нежелание объяснять, что и почему сделано, может привести к разного рода неприятным последствиям: так же начнут поступать другие, увидев, что сегодня это можно, а простые граждане еще больше дистанцируются от государства, которое их за людей не считает. Под «антикоррупционный шум» удобно решать собственные проблемы, чем некоторые уже и занялись: споры сугубо «хозяйствующих субъектов» пытаются представить как национальную борьбу с коррупцией, а по ходу - вбросить еще некоторое число собственных идей, устранить конкурента, укрепить себя и расширить свою «делянку». Впрочем, сейчас все эти вещи будут невероятно переплетены, и истинную подоплеку того или иного коррупционного скандала, задержания, назначения или отстранения от должности проследить будет чрезвычайно сложно. Подаваться публично это будет многолико и убедительно, но в реальности может значить совсем иное...
Но при этом ясно: одной из главных и определяющих черт будущих полутора лет станут битвы гигантов и «карликов» под ковром; правила игры ужесточатся, требования к лояльности усилятся. Принцип «играй, но не заигрывайся» будет возведен в абсолют.
Именно это вызывает наибольшее беспокойство: российский чиновничий корпус и так уже существенно утерял способность разговаривать и объяснять что-либо из своих действий и намерений (а может, они и сами уже не всё понимают). А кроме того - соотносить эффект от своих действий и намерений с последствиями не только для себя, но и страны и общества в целом. Уже сегодня страна распадается как бы на три огромные страты, не сильно связанные между собой интересами, целями, задачами и пониманием.
Первая - это чиновники и люди, так или иначе «по-крупному» завязанные на государство, его органы и их многочисленные ответвления. Их карьера, благосостояние, в общем, жизнь подчиняются «раскладам» внутри госмашины, настроениям госмашины, импульсам, идущим от госмашины. Представители этой категории расчетливы и прагматичны, в основном делают ставку на сильного и при этом стараются не держать все яйца в одной корзине. Если позволяет ситуация…
Вторая категория прямо противоположна первой. Это люди, либо разочаровавшиеся в государстве, либо никогда не очаровывавшиеся им. Таким вообще неинтересно, что происходит наверху, кто с кем сражается и за что, они не верят ни воззваниям, ни обращениям, ни партиям, ни правительству, а полагаются только на себя. С государством контактируют только в случае крайней необходимости.
Категория третья от государства зависит, на государство надеется. Именно на нее ориентировано огромное число теленовостей, жестов и обещаний власти. Это слои, патерналистски настроенные или к патернализму приученные.
Каждая из страт живет под своим лозунгом. Первые – «о солнце, мы верны тебе навеки!» - это позволяет, прикрываясь лояльностью и каждодневно подчеркивая зависимость от того или иного персонажа или ведомства, совершать любые удобные дела и поступки. Вторая живет под девизом «а кто это?» или «и чё?» - в зависимости от степени интереса к происходящему и интеллигентности говорящего. Третья живет со старыми, как мир, убеждениями, что «государство нам должно», а «мы-то люди маленькие».
Из всего это возникает вопрос: а государство сегодня - это что? Путин не верит своему окружению, не считает его способным на конструктивные действия, а потенциально способных к ним - справедливо опасается. Поэтому кидает головоломку за головоломкой, осаживает, поощряет, пугает, подбадривает. В общем, наблюдает. А все, кто ниже, а ниже, по сути, все, - они что делают?
В этом-то и главная печаль. Делает каждый свое. «Скованные одной цепью» распались, «связанные одной целью» так и не появились.
Автор - обозреватель газеты "Московские Новости"
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
