Политический обозреватель РИА Новости Владимир Симонов.
В прошлую субботу с утра Путину доложили: чеченский спецназ провел в городе Аргун недалеко от Грозного штурм дома, во время которого был уничтожен президент самозванной Республики Ичкерия Абдул-Халим Сайдуллаев.
За семь последних лет было уничтожен ряд вожаков чеченского терроризма. В апреле 1996 был запеленгован по радиотелефону и уничтожен точечным ударом ракеты Джохар Дудаев. В марте 2000 был задержан Салман Радуев, организатор захвата заложников в Первомайском и Кизляре, позднее скончавшийся в тюремной больнице. Июнь 2001 – уничтожен Арби Бараев и его 17 сообщников. Март 2002 – убит иорданский наемник Хаттаб, стоявший в иерархии чеченских боевиков даже выше Шамиля Басаева. Февраль 2004 - на границе с Грузией ликвидирован Руслан Гелаев со своей группой. В марте 2005 в бетонном бункере под Грозным погиб Аслан Масхадов, чьим наследником и стал Сайдуллаев.
Обстоятельства гибели Сайдуллаева пахнут не героикой, а героином. Как рассказал премьер Чечни Рамзан Кадыров, ичкерийского президента продал за 1500 рублей один из близких к нему боевиков, которому срочно понадобились деньги на порцию наркотика. Это разительно контрастирует с фронтовыми ситуациями, в которых встретили свою смерть предшественники Сайдуллаева, и позволяет судить об упаднической морали, царящей в ближайшем окружении нынешнего руководства сепаратистов.
Возможно, чеченские вожаки погибают теперь все более прозаически, без нимба героев, поскольку представляют собой все более мелкие, случайные фигуры. Если Аслан Масхадов еще воспринимался кое-кем на Западе как политик, с которым Москве, возможно, стоило бы попытаться завязать диалог, то о Сайдуллаеве за рубежом сложилось весьма нелестное мнение как о деятеле слабом и неавторитетном.
Жизнь в Чечне сегодня настолько динамична, что биографии функционеров сепаратизма все более стираются из памяти. Мало кто в Чечне помнит, что в конце 90-х годов Сайдуллаев был имамом Аргунской мечети и выдавал фетвы, то есть религиозные напутствия-приказы на совершение террористических актов против «неверных». Имам был одержим идеей создания исламского государства на Северном Кавказе, что в годы существования Чеченской республики Ичкерия дало повод Масхадову назначить его главой шариатского суда.
Вступив весной 2005, после гибели Масхадова, на пост президента ЧРИ Сайдуллаев тратил всю энергию и время на бесконечные перетасовки состава своего правительства в изгнании. То он назначает Шамиля Басаева вице-премьером, а Мовлади Удугова - министром информации и печати, то в феврале 2006 увольняет того же Удугова и заодно еще одного министра - проживающего в Лондоне Ахмеда Закаева. Наблюдатели не успели истолковать этот пасьянс как отход от умеренного «масхадовского» курса в сторону воинствующего радикализма Басаева, как импульсивный президент возвращает Закаева на пост «главы МИД». Наблюдатели опять озадаченно чешут в затылке: что это, ослабление позиций «басаевцев»?
На самом деле Сайдулаев, видимо, возложил на себя mission impossible, миссию, непосильную даже для Тома Круза: попытаться найти некий компромисс между радикально-террористическим подпольем и чеченской эмиграцией, отсиживающейся в европейских столицах в ожидании «окна» для переговоров с Москвой. Однако его благие намерения наталкивались на элементарную нехватку подходящих кадров. На сепаратистском безрыбье, трудно было найти даже рака.
По существу, Сайдулаев в последние месяцы не пользовался сколько-нибудь заметным влиянием на боевиков, а, говоря точнее, играл роль прикрытия для реального главаря сепаратистов – Шамиля Басаева. Номинальный ичкерийский президент был не в состоянии ни сдерживать полевых командиров, ни воодушевлять их на новые теракты. Именно это осознание собственной беспомощности и толкнуло его на то, чтобы взять в руки «калашников», отправиться в Аргун и лично готовить там крупный теракт к саммиту «восьмерки» в Санкт-Петербурге.
Политический эмигрант уже пытался раньше приобщиться к полевому воинству. Так, он участвовал в теракте в селе Знаменское и возглавлял группу боевиков, похитивших в январе 2001 года Кеннета Глака, главу международной гуманитарной миссии «Врачи без границ». Но на этот раз операция пошла наперекосяк. 1500 рублей показались кому-то из его приближенных хорошей ценой за лояльность своему лидеру.
Что дальше? Чеченская эмиграция оповестила мир из Лондона, что с 17 июня президентом самопровозглашенной Ичкерии стал Доку Умаров. Если Шамиль Басаев олицетворяет собой терроризм в самой его жуткой, кровавой ипостаси, то Умаров - это главный подручный. Его кровавые отпечатки пальцев – на операции боевиков в Ингушетии в июне 2004 года и на захвате заложников в Беслане.
С приходом Умарова в президентское кресло, каким бы бутафорским оно ни казалось, чеченский сепаратизм отказывается от последних претензий называться политическим движением и становится явлением простым и понятным - местной ячейкой мировой террористической сети. Похоже, лидеров в политическом значении этого термина у вооруженного чеченского подполья нет и уже быть не может. Дело в том, что сама идея сепаратизма бледнеет на фоне успехов лояльного Москве режима в хозяйственном восстановлении Чечни и нарастающей поддержки этого режима населением.
Говорят, тело Сайдуллаева не отдадут родственникам, а похоронят в безымянной могиле.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
